– Тема что надо, – одобрил меня Алик Коровин, редактор и ведущий журналист «Петровского вестника», – очень актуально.
Несмотря на ранее утро, Алик уже успел «подлечиться». Свежий коньячный дух почти вытеснил из кабинета запах перегара. Редакция, судя по всему, не бедствовала – ремонт с иголочки, жидкокристаллические мониторы и даже плазменный телевизор в приемной намекали, что живут здесь на широкую ногу.
– Не бедствуют у вас творческие кадры?
– Скажешь тоже! Еле сводим концы с концами, – Алик протяжно застонал, словно его поясницу одолел застарелый радикулит, – культура в провинции умирает от нищеты!
Пафос, с которым розовощекий упитанный мастер пера и топора, толкал речь, показался избыточным.
– Но я так посмотрю, вы неплохо устроились? Доходы от рекламы?
– Ах, да что это… – махнул рукой Алик, потом обвел помещение глазами, – Это? Это все мишура, наносное. Люся, сделай нам, лапочка моя, кофейку! И побыстрее, зайчонок!
Зайчонок Люся расстаралась, не прошло и часа, как наши ноздри защекотал кофейный аромат. Насколько я уже вникла в ситуацию, по местным меркам просьба шефа была выполнена почти молниеносно.
Плеснув в пузатые стаканы «Арарата», Алик с охотой принялся перемывать косточки петровской богеме. Выходило, что по-настоящему талантливых людей здесь немного, если уж совсем честно, то и вовсе один. И он сейчас здесь.
– Да… были конечно люди в наше время, – печально протянул он, – но как крысы с тонущего корабля, разбежались. Те, кто в свое время за бугор не отчалил, почти все в Москву подались. Театр закрыли пять лет назад. Галерейка была, тоже приказала долго жить. Не пользуется нынче спросом духовное, так то вот.
Постепенно мы подобрались к персоналиям. И Инну, и Галю Алик хорошо знал в свое время.
– Да их тут все знали, Ирка та в любовницах у нашего папы ходила. Галина просто ушлая баба. А что ты ими интересуешься? В Москве они, козы, обломались! Думали, звезды, а это они тут звезды, там и позвездатее есть.
Под папой Коровин имел в виду местного олигарха, владельца заводов и пароходов, который под горячую руку, бывало, выделял на нужды загнивающей интеллигенции пару другую миллионов рублей.
– А потом, кретин, ушел в оппозицию, – сокрушался редактор, – ну и что?
– Что? – забеспокоилась я.
– Прижали так, что мало не покажется. Никакие деньги не помогли. Теперь тоже в Москве. На остатки капиталов выкупил долю в одной строительной фирме.
«Ага, – сообразила я, – тот самый Ирин любовник, а она постоянная девушка».
