Безмолвный адъютант поставил кассету, и мы в полном молчании, натужно жуя суховатые спагетти, слушали и смотрели последний акт «Кармен» в исполнении Детской оперы Аджарии. Президент откровенно блаженствовал, тихонько подпевая.
Маленький Хозе зарезал наконец крошечную Кармен, и адъютант вставил вторую кассету. Человек в черном пришел с другой эмалированной кастрюлей и положил каждому по два пошированных яйца в еще более густом и остром томатном соусе. По телеэкрану теперь мчались катера аджарского производства, прогулочные и военные. Президент отрывисто сообщал параметры: мощность двигателя, скорость, вооружение, приемистость. Ознакомившись с матчастью, мы спросили, покупает ли кто такие замечательные суда. Оказалось, никто. «Грузия, правда, хотела купить два военных катера, но мы не продали. — Почему? — А вдруг они на них же к нам придут?» Охрана молча затряслась от хохота.
Внесли графин. «Медовая, — сказал президент, — из моих мест». Мне приходилось пить виноградную, персиковую, айвовую, тутовую, корольковую чачу. Эта была липкая и отдающая туалетным мылом. Понимая, что президент не виноват, мы пили чачу в охотку: нужно было хоть как-то уравновесить бред происходящего.
«Завершим обед батумским чаем, — приветливо предложил президент. — Такого вы еще не пили». Следующие четверть часа прошли в рассказах о том, что такое батумский чай. Кажется, хотя об этом не было сказано впрямую, его сочинил тоже президент — как детскую оперу, катера, спагетти, государственный флаг, герб, музыку, отчасти текст гимна и еще многое другое, если не все в Аджарии. Мы узнали, какие именно травы и соцветия входят в состав батумского чая, — всего не упомнить, и от чего он помогает: тут просто — от всего.
Закончилась чайная матчасть, началось долгое ожидание, еще минут пятнадцать прошли в полной тишине, и на подносе внесли восемь чашечек кофе. Мы молча выпили кофе, поблагодарили, пожали хозяину руку и через несколько минут уже грузились в микроавтобус вместе с пятью двадцатикилограммовыми ящиками мандаринов. «Каждому по ящику в подарок от президента, — торжественно произнес пресс-секретарь, — Лично». Он сообщил, что погода так и не наладилась, и самолет взлететь не в состоянии. «Президент не может ничего сделать, — серьезно сказал пресс-секретарь. — Вам заказаны билеты на рейс Тбилиси-Москва». Впереди были семь часов ночной езды через всю Грузию до тбилисского аэропорта, полно времени подумать о том, что диктатура — не обязательно посадки и расстрелы. Диктатура — это когда долго слушаешь о чае, долго ждешь его, потом приносят кофе, и никто ни о чем не спрашивает, и никто ничего не объясняет.
