— Здесь гораздо приятнее. Можно дышать свежим воздухом.
Ей показалось, что он произнес было слово «солнце», но оборвал себя. Она опустилась рядом с Харденом на колени, думая, что его кожа, даже покрытая загаром, очень светлая.
— Как проходит терапия? — спросила Ажарату.
— Прекрасно.
Харден протянул руку, чтобы подровнять стопку журналов, но они упали на землю, рассыпавшись веером.
Ажарату пролистала несколько экземпляров «Безопасного судоходства» и «Честной игры» и потянулась к журналу с фотографией солдата на цветной глянцевой обложке.
Харден отобрал у нее журнал и положил в стопку вместе с другими.
— Сегодня мне ничего не снилось.
— Чудесно.
— По крайней мере, я не помню.
— Как ваше колено?
— Так себе.
— По-прежнему плохо сгибается?
— Да, не желает работать, — кивнул Харден. — Придется смириться.
— Надеюсь, операция не понадобится.
В сад вышла медсестра, сказав, что доктору Хардену звонят из Америки. Харден извинился. Ему звонили раза два в день.
— Простите меня. Я сейчас вернусь.
Он быстро вернулся.
— Еще раз прошу прощения. Это звонил адвокат.
— Что-то важное?
Ей хотелось знать, какие проблемы его волнуют.
Харден посмотрел на море.
— Пришла страховка за яхту.
— А жизнь вашей жены была застрахована?
Его глаза полыхнули гневом. Ажарату спокойно ждала продолжения. Она намеренно задала этот вопрос, чтобы увидеть его реакцию.
— Да, — сказал он спокойно. — Вы удивительно тактичны.
— Простите меня, Питер. Я не подумала. Вы хотели рассказать мне о своей работе.
— Говорить особенно нечего, — ответил Харден. — Все дела ведет партнер, а мой адвокат присматривает за ним. Всеми патентами владею я. Вот так мы и работаем.
— Но чем вы занимаетесь? Изобретаете новые приборы?
— Или плаваю под парусом. — На мгновение Харден задумался. — Смешно, но мне трудно представить себя тем человеком, который когда-то изобретал электронный термометр. Это было несколько лет назад, но кажется, что с тех пор прошло очень много времени. Все случилось очень быстро: мне пришла в голову идея, за ночь я разработал конструкцию и потом еще потратил немного времени на устранение недоделок. Все юридические вопросы уладил Билл Клайн. Мы с бешеной скоростью построили фабрику, и на нас посыпались деньги. Трудно поверить, что все это случилось. — Он засмеялся. — Сомневаюсь, что мне когда-нибудь удастся сделать нечто подобное.
Ажарату улыбнулась. Она звонила Клайну, чтобы узнать подробности жизни Хардена, которые могли бы помочь в его лечении. Рассказ адвоката был более сдержанным: полтора года он работал по двадцать часов в день без выходных, пока наконец не запустил термометр в производство. Он обладает невероятной целеустремленностью. Когда он нападет на хорошую идею, его невозможно остановить.
