Огилви мог легко вызвать к себе неприязнь. Он говорил самоуверенным, громким голосом, почти никому не давая возможности прервать свой монолог и не интересуясь чужим мнением. Харден решил, что это результат долгих лет общения с подчиненными.
Следующую пинту выставил один из друзей капитана. В ожидании новой порции спиртного толстые пальцы Огилви безостановочно барабанили по колену. Кто-то задал ему вопрос о «Левиафане».
— Это гигантский корабль. Самый большой корабль в мире. — Огилви потянулся было за своим стаканом, но остановился. — Я жалею только о том, что его построили не в Англии. Греки и японцы показывают нам, что отжившие свой век морские традиции мешают идти вперед. Джентльмены, на море наступает новая эра — эра больших кораблей!
— Если построить большой корабль, — продолжал он, — начинить его автоматикой, чтобы избавиться от сотен людей в машинном отделении, набрать команду из хороших офицеров — а вы знаете, что у меня служат только англичане, которых я взял с собой, уходя из «Пи энд Оу», — то большой корабль будет верно служить вам и делать свое дело. Джентльмены, корабли нужны именно для этого — делать свое дело.
— И неважно, сколько людей убьет ваш большой корабль? — громко сказал Харден.
Глаза всех присутствующих обратились к стойке. Харден, повертев в руках пустой стакан, протянул его бармену для новой порции.
— Я вас не понял, молодой человек, — произнес Огилви.
Харден, увидев, что бармен не собирается снова наливать ему виски, ударил стаканом по деревянной стойке и понял, что пьян. Поставив стакан, он ответил Огилви:
— Сэр, своим большим кораблем вы потопили мою яхту и убили мою жену.
Посетители бара начали обмениваться удивленными взглядами, но Огилви, очевидно, все понял. Он встал и ответил:
— Должно быть, вы — тот тип, который клеветал на меня в Адмиралтействе.
— Вы отрицаете свою ответственность? — закричал Харден. От звука собственного голоса у него зазвенело в ушах.
— Отрицаю, — ответил Огилви, подходя к Хардену. У него были маленькие светло-голубые глаза, и Харден, увидев капитана вблизи, понял, что тот гораздо более сильный мужчина, чем можно было заключить по его добродушному лицу. — Я никого не потопил!
— У вас не было впередсмотрящих, — сказал Харден, откидывая волосы со лба, — вы ничего не видели.
В глазах Огилви промелькнуло сомнение, но тут же исчезло.
— Мой корабль никого не потопил, — сказал он твердо.
— Сукин сын, ты налетел прямо на меня! Я видел на корме название твоего корабля!
