И вот что выяснилось. Все были одеты, что называется, «прилично». Никаких тебе джинсов, маечек, курточек, кроссовок, ни намека на какую бы то ни было «хипповость». Все одевались, может быть, не очень дорого, но с претензией на элегантность, изящество — и со вкусом. К моменту исчезновения большинство было в строгих деловых костюмах. Чулки. Изящные туфли. Словом, оделись они в тот роковой день так, словно шли на «интервью»-собеседование, надеясь поступить на службу в какую-нибудь могучую корпорацию — Ай-Би-Эм, например. Тем не менее и эта линия завела нас в тупик.
— Нет, дело тут не в одежде, а в том, что она значит для этого подонка. Да, он ненавидит женщин, предпочитающих строгий стиль. А почему — мы не выясним никогда. Мамаша его так одевалась? Бывшая жена? Сестра? Возникают все те же вопросы. И все-таки это важно. Уже одно то, что полиция зафиксировала это, указывает, что мы на верном пути. Но само по себе на Шефа не выводит.
Хью высказал идею о том, что он — фетишист и хранит одежду жертв, как трофеи. Билли пошел дальше, предположив, что тут имеет место ритуальное раздевание, ра-облачение, связанное с какими-то его темными комплексами и со стремлением унизить несчастных. Но опять же ничего конкретного нам не давало. Зацепок как не было, так и нет.
Судя по всему, Шеф предполагал действовать по нашему сценарию, и это всерьез меня тревожило. Затаиться, притихнуть на какое-то время, чтобы город почувствовал себя в безопасности, размяк, — а потом ошеломить всех кровавым возвращением.
Закинув ноги на подоконник, наплевав на то, что кабинет мой раскалялся и заполнялся уличным шумом, я сидел в кресле и думал, каким и когда будет это возвращение.
Стакан был наполнен — на случай, если необыкновенно сильно и внезапно захочется выпить. Мало ли что? Надо быть предусмотрительным.
Стук в дверь меня не удивил. Как не удивило и появление особы, произведшей этот стук. Пресса одолевала меня с завидным упорством и постоянством. Салли Бреннер — воплощение женственно-делового стиля: кремовая юбка, не-е-ежно-нежно розовая блузка, кремовый жакет — вошла в кабинет. Вытирая лоб насквозь мокрым носовым платком — занятие бесплодное и бессмысленное, — я сказал:
— Боже, такая элегантность в такую жару!.. Я потрясен. — Потом спустил ноги с подоконника и указал ей на стул. — Прошу. Чем порадуете?
— Боже, — в тон мне отвечала она, — какая неслыханная учтивость. Ни одного бранного слова! Что случилось? Вы решили стать джентльменом?
