Тут снова раздались разноголосые вопли, но прежде чем они смолкли, в кабинете появился капитан Рэй Тренкел в сопровождении своего помощника Муни и еще какого-то неизвестного мне здоровяка. Лица у всех троих были мрачные. Прессу в два счета выставили вон. Мне предложили по-быстрому запереть контору и следовать за ними. Скатываясь по ступенькам и шагая под моросящим дождичком к полицейской машине, я мысленно помолился за себя. То, что Рэй обернулся так скоро, доказывало, какого градуса достигла его ярость. Ему ужасно не хотелось допускать журналистов к подробностям этого дела, а я расстроил его планы. Затем меня втолкнули на заднее сиденье и вихрем домчали сквозь влажную удушливую жару в полицейский участок.
Муни еще не успел толком припарковаться, как таинственный незнакомец сгреб меня за шиворот и выкинул на тротуар, будто мешок с картошкой. Приземлился я на ноги и, крутанувшись на месте, высвободился. Когда он надвинулся — откачнулся и принял стойку.
— Эй, тыква, я ходить умею. Тридцать лет хожу без посторонней помощи. Убери руки. Не нарывайся. Не давай журналистам повода сделать из меня еще большего героя — больше уже некуда.
Рэй вылез из машины, обошел се и в пропитанном влагой воздухе загремел его голос:
— Ты, ублюдок, захлопни свою вонючую пасть! Я тебе башку оторву, если не заткнешься сию секунду! — Он нанес удар, но я ушел, Он двинул меня еще раз — и снова промахнулся. Я сделал нырок и предложил:
— Не зайти ли нам в помещение, а? — и показал на подоспевших репортеров. — А то народ собирается. Зачем это?
Трио полицейских, несколько поостыв, направилось к дверям, указывая мне дорогу. Меня ввели в кабинет Рэя, и здоровяк с такой силой пихнул меня в спину, что я отлетел к металлическому стеллажу у стены. Треснувшись о него, я схватил вентилятор и резко повернулся к Тыкве. Тот отпрянул, столкнувшись с входившим Муни и толкнув того в коридор.
— Хватит, хватит! — приказал своим подчиненным Рэй, придержав Тыкву.
— Эй, на-начальник, без на-нас не на-начинайте, — раздался вдруг знакомый голос, и я увидел бегущих по коридору Хьюберта и Билли.
— Очень сильно его не бейте, — сказал доктор. — Это будет неразумно с политической точки зрения. — Он выразительно мотнул головой в ту сторону, откуда доносился гомон журналистов. — Как раз угодите в шестичасовой выпуск, сраму не оберетесь.
— А в-в ч-чем дело-то, к-капитан? — вторил ему Хью.
Рэй вдруг — и совершенно неожиданно — улыбнулся и мановением руки отправил Муни и Тыкву заниматься своими делами, прерванными моей поимкой и доставкой. Мне он сказал, кивнув вслед Тыкве:
