— Извини, Хью, сегодня не получится. Мне правда надо вернуться к себе. Может, в следующий раз?
Он, как всегда, закивал:
— Ко-конечно, Хейджи. По-понимаю. Я тебе попозже позвоню. С-с-смотри в оба, Дик Трейси[3].
Мы распрощались. Я отправился на поезд, а Хью пошел смотреть на мучения заморенной курицы в стеклянном ящике. Я подумал было, не подержать ли перед ним воспетое неправильной хайку зеркало, но тут же отказался от этой мысли. На людей типа Хью такие тонкости не действуют. Да и стоит ли? В конце концов, речь идет всего лишь о цыпленке.
Минут пятнадцать прождав подземку, я вернулся на Юнион-сквер. Официанты у Мотта славятся быстротой обслуживания, но все равно — за своим столом я оказался почти в половине третьего. Сел, достал список телефонов и начал названивать.
Начал с Байлера: если не удастся заполучить его сегодня вечером ко мне, остальных можно и не тревожить. Байлер играет здесь первую скрипку. Мне повезло: я его застал — он только что вернулся к себе в кабинет после ланча. Услышав, что Миллер в Нью-Йорке и разыскивает «свою Мару», он сразу стал очень сговорчивым и заверил, что после работы непременно навестит меня. Встречу мы назначили на семь.
Потом я позвонил в то издательство, где с недавних пор трудился Серелли. Телефонистка на коммутаторе нашла его не сразу. Я сказал Серелли то же самое, что Байлеру, и добавил, что ему вряд ли будет приятно, если полоумный Миллер нагрянет к нему в издательство и устроит там большой шум. В глубине души я сознавал, что Миллер пока еще не в той стадии, но непременно хотел собрать всю компанию у себя сегодня же, а во исполнение этого все средства были хороши.
Серелли изъявил готовность приехать к семи и очень поспешно разъединился — просто бросил трубку, чему я не придал значения. Мне было нужно, чтобы вечером он сидел напротив меня. Мне часто приходилось быть неучтивым, и потому я не обижаюсь, когда неучтивы со мной.
Джорджа, работавшего таксистом, я застал дома. Ему, как и всем прочим, до смерти не хотелось связываться с Миллером, и потому он пообещал присоединиться к своим приятелям в семь вечера у меня в конторе.
Со Стерлингом получилось не так гладко. Судя по всему, у него было свое дело, и он приходил на работу, когда вздумается. Он купил себе бар в центре Нью-Йорка, и бар этот исправно функционировал без хозяина. Ликующий голос в трубке не мог, к сожалению, сообщить мне, когда мистер Стерлинг появится, и с воодушевлением попросил меня попытать счастья «позднее», заверив, что я располагаю кое-какими шансами на успех.
