— Вы очень великодушны.
Миссис Драйден плотнее прижала к груди повязанную шарфиком руку и слегка наклонилась вперед, словно хотела унять боль.
— С Майком и его друзьями я познакомилась в Нью-Йорке, — продолжала она. — Они говорили о задуманном ими хеппенинге и о том, что было бы хорошо устроить его в каком-нибудь тихом городке. Моя усадьба показалась им подходящим местом, и я пригласила их к себе.
— А зрители?
— Это были местные жители, мои друзья и знакомые, которым наша затея показалась интересной. Никакого секрета мы из нее не делали. Кто хотел, тот и пришел. Но никого силком не тащили.
— А поскольку представление ни для кого тайной не было, ваш дядя Чарльз и его приятели из АИА знали о нем.
— Мы не видели причин скрываться, — ответила Энжела, — я, конечно, специально не говорила дяде, но, очевидно, он все знал.
— Очевидно, — подтвердил я.
Миссис Драйден опустила голову и посмотрела на замотанную шарфиком руку. Уголки ее губ поползли вниз.
— Никак не пойму, почему, когда хулиганы из АИА ворвались в зал, а потом с помощью полиции стали заталкивать ваших друзей в автобус, вы ничего не сделали, чтобы их остановить, — сказал я. — Они вторглись в вашу усадьбу, прервали представление и избили ваших друзей и знакомых. У вас же было моральное и юридическое право прекратить это безобразие. Однако вы предпочли самоустраниться.
Она посмотрела на меня. В ее бирюзовых глазах стояли слезы.
— Я… я была в шоке, — сказала Энжела. — Эта… эта рука…
— Вы ее поранили?
— Боже мой, мистер Гэллам! — замотав головой, воскликнула она. — Мне нужна помощь. Мне должен кто-то помочь, а вы, похоже…
— Я попытаюсь, — пообещал я.
— Я… я сидела в зале и наблюдала за тем, что происходило на сцене, — продолжила она. — Все было так хорошо. И вот, сама не зная почему, я вдруг взглянула на свои руки. Я ничего не чувствовала, но поняла, что со мной творится что-то неладное. — Она посмотрела на меня. Глаза ее в этот момент были огромными, словно блюдца. — У меня… у меня на правой руке вырос шестой палец! — в отчаянии вскричала она.
От удивления у меня отвисла челюсть.
— Что выросло у вас? — переспросил я.
— Вы могли бы на него посмотреть?
Я кивнул. Во рту у меня пересохло.
Она медленно развернула шифоновый шарфик, которым была перемотана ее правая кисть, и протянула мне руку.
— Это так ужасно! — дрожащим от страха голосом произнесла она.
Я с трудом оторвал взгляд от ее лица и опустил глаза. У девушки была изящная ладонь с длинными пальцами, на ногтях — маникюр. Я пересчитал пальцы. Их оказалось ровно пять, и ни на один больше.
