– Хорошо, – рассеянно ответила она.
– Я могу привезти его сюда?
– Нет-нет! – испуганно воскликнула Мэйсон и тут же попробовала исправить оплошность: – Я хочу сказать, что от Парижа сюда очень неудобно добираться. И долго. Лучше мне самой вернуться в Париж.
Они подошли к дому. Мэйсон отступила, жестом приглашая Ричарда войти.
– Проходите в гостиную. А я умоюсь и принесу картины.
Наверху она торопливо собрала все, чем пользовалась при работе над картинами, в пустую комнату. Она смыла грязь водой и стерла скипидаром остатки краски с рук. После этого снова вымыла руки. Потом, все еще в одной рубашке, Мэйсон посмотрелась в зеркало. Волосы рассыпались по плечам, и вообще вид у нее был в самый раз для постели. А в области лона началось характерное покалывание.
«Если повезет, я оставлю его на ночь!»
Изначально она собиралась переодеться в чистое платье, но, вспомнив, какими глазами он смотрел на нее в этом наряде, решила остаться в нижнем белье. Она сняла испачканную рубашку и надела новую – всю в кружевах, плотно пригнанную по фигуре. Намеренно она оставила незастегнутыми две верхние пуговицы лифа, словно слишком торопилась и позабыла завершить туалет. Вырез декольте был не слишком вызывающим, но как раз таким, чтобы он, заглянув в него, мог увидеть спрятанные там сокровища. Затем Мэйсон взбила волосы и потащила три законченные накануне работы вниз.
Когда она вошла в гостиную, Гаррет отвернулся от окна, посмотрел на нее и замер. Взгляд его упал как раз туда, куда она хотела – на грудь. Ей показалось, что он немного побледнел. У него дернулся кадык, словно от спазма в горле.
– Извините, что заставила вас ждать, – сказала она. – Я очень торопилась, честно.
Гаррет переступил с ноги на ногу.
– Может, вы слишком поторопились. Вам не кажется, что вы кое-что забыли?
Мэйсон опустила глаза на пышное кружево и розовый бантик.
– А, вы про это? Вам это досаждает? Хочу сказать, что вы только что видели меня в рубашке на улице, поэтому я… Но я могу пойти переодеться, если мой вид заставляет вас нервничать. Я просто подумала, что вы хотите как можно скорее увидеть картины.
– Хочу. И я нисколько не нервничаю.
– Конечно, нет.
Мэйсон расположила картины у противоположной стены, при этом наклоняясь так, чтобы он мог вволю полюбоваться ее тылом. Когда она развернулась к нему лицом, Ричард хмурился, и губы его были поджаты. Он небрежно махнул рукой, давая понять Мэйсон, чтобы она отошла в сторону и не заслоняла собой картины.
