Ричард взял руку Мэйсон и прошептал:
– Не могу дождаться… Хочу обнять тебя.
И шепот его был как музыка для ее души. Теперь и Мэйсон не могла дождаться… Гудение лифта действовало ей на нервы. Слишком медленно… слишком медленно.
Наконец лифт остановился. Держась за руки, они побежали по пустому коридору. Глаз не фокусировался на предметах, мелькали цвета: красный, черный, золотой и зеленый толстого ковра у них под ногами, изумруд стен. Отсветы полировки красного дерева дверей в тот момент, когда Гаррет поворачивал ключ в замке. Приглушенный золотистый громадной сумрачной гостиной, освещенной единственной лампой. Эта комната была больше, чем весь ее номер, и роскошная обстановка эпохи Второй империи была достойна того, чтобы здесь жили короли или принцы.
И вот, наконец, Ричард подхватил ее на руки. Нетерпение ощущалось физически. Он пронес Мэйсон через еще одни двойные двери в спальню и ногой прихлопнул за ними дверь. Погруженная в темноту, эта комната была отмечена лишь легким запахом – его запахом.
Ричард опустил Мэйсон на кровать и почти мгновенно оказался на ней. Он целовал ее со страстью безумца, впивался губами в ее губы, ласкал языком недра ее рта, и ладони его шарили по ее телу, ощупывали ее сквозь одежду.
Мэйсон застонала от беспомощности. Желание подвело ее к грани безумия. Она прижималась к Ричарду, пропуская сквозь пальцы его жесткие волосы, прижимая к себе его голову, постанывая от наслаждения.
От поцелуев у нее кружилась голова. Она была в огне.
Мэйсон опустила руку, дотронувшись до неистовой эрекции Ричарда, и он застонал у ее губ, словно необузданный зверь. Ей нравилось ощущать член Ричарда в своей руке, такой большой, такой твердый, пульсирующий энергией жизни.
Мэйсон не терпелось почувствовать его в себе. Она хотела этого так сильно, что не могла больше ждать ни минуты. Мэйсон с лихорадочной спешкой принялась расстегивать его брюки. Скорее, скорее… Чтобы он заполнил собой ее изнемогающее нутро.
Но Гаррет оттолкнул ее руку. Каким-то неведомым образом, продолжая жадно ее целовать и задирая ее платье. Преодолев досадные барьеры в виде нижних юбок и прочего, он с варварской бесцеремонностью сорвал с Мэйсон панталоны, и ладони его, ласкавшие ее плоть, еще сильнее разожгли похоть Мэйсон. Ричард раздвинул ее колени и вошел в нее.
Он заполнил собой Мэйсон столь внезапно, столь полно, что она закричала. С избытком увлажненная соками, она приняла его в себя легко, несмотря на всю его величину, и сердце ее пустилось в карьер. Ричард входил в нее мощно и умело, ловя ее крики губами, и держал ее так крепко, что она едва могла дышать.
