Когда он сказал ей, что работает у оптового торговца мясом, она просто пожала плечами. Но позднее, когда они шли к Лонг-роуд, она вдруг спросила:
– На работе ты… ну, там мясо… ты должен это резать?
– Ты имеешь в виду – рубить на куски?
– Угу.
– Туши?
– Да.
– Это квалифицированная работа. – Рей покачал головой. – Я, конечно, мог бы. Хотел бы. За такую работу платят гораздо больше. Но мне не дают ее. Я в основном перетаскиваю куски мяса на спине, загружаю, паную, ну, в общем, всякие такие вещи.
Сара работала в кондитерском магазине близ Брод-Марш. Это была яркая, розовая с зеленым стекляшка, где посетитель сам проходит мимо открытой витрины и набирает конфеты в пакет. При выходе продавец взвешивает все, что вы набрали. «Вот здесь-то, – засмеялась Сара, – и бывают самые забавные моменты. Покупатель неожиданно для себя обнаруживает, что должен заплатить больше, чем думал. Тогда он начинает просить вынуть из пакета часть конфет, а она, улыбаясь и не повышая голоса, но настойчиво, как учила заведующая, объясняет, что «это очень сложно сделать, ведь конфеты взяты из десятка разных мест и весьма затруднительно укладывать теперь каждую в свой ящик. Вы уверены, что не хотите заплатить за выбранные вами конфеты, хотя бы в этот раз? Я уверена, вы не пожалеете об этом, все конфеты такие вкусные, я сама не могу удержаться и то и дело таскаю их по одной»
Рей не очень-то вслушивался в ее рассказ. Все его внимание уходило на то, чтобы обходить компании развлекающихся парней. Поэтому они постоянно лавировали, переходя с одного тротуара на другой, а иногда шагая даже по проезжей части дороги. К тому же его глаза то и дело опускались на ее юбочку, при ходьбе не закрывавшую колен, на отблески шелковой кофточки на маленьких грудях под незастегнутым жакетом. Когда они остановились у светофора в конце Хокли, он впервые дотронулся до нее. Он обнял ее повыше талии и стал легонько поглаживать.
– Спасибо, что проводил до дома, – улыбнулась Сара.
– Да не за что.
Она плотнее прижала локоть, и ладонь Рея почувствовала ее теплое тело.
По другую сторону улицы тянулся полуразрушенный, превращенный в свалку квартал. Когда-то дядя Терри говорил ему, что раньше все это принадлежало железной дороге. Мрачная картина ветхих строений, развалюх с грудами мусора между ними. Небольшим компаниям было выгоднее привозить и сбрасывать здесь весь ненужный им хлам, что они и делали, как только темнело. А по утрам сюда съезжались бедняки со старыми детскими колясками или ручными тележками. Они копались в мусоре, выискивая, что еще можно было бы использовать или продать.
