Собственно, это были все нюансы «идеальной диверсии».
— Слушай, а как же твой расчет, твои операторы? — спросил Парубный.
— Я командую расчетом. Во время пуска ракет на мысе я отпущу погулять всех, кто будет мне мешать.
— Нормально. Жаль, меня не будет рядом с тобой. Ты не обиделся?
— За что?
— Ну помнишь, я сказал, что на тебе живого места не останется, если ты сбросишь «мощность».
— Забыто. — Андрей выставил ладонь, и Роман шлепнул по ней своей ладонью. — Налей еще водки.
Они выпили. Роман предложил:
— Я надумал линять отсюда. Куда — пока не решил. Мы с тобой одной веревкой повязаны, может, мотнем куда-нибудь вместе?
— Надо подумать.
— Елки-палки, ты нормальный парень, Андрей! Я раньше тебя вроде как не разглядел.
Они снова выпили. Роман многозначительно подмигнул гостю и взял с полки свежую газету. Он раскрыл ее с трепетом священника, листающего Библию.
— Я все просчитал, вычислил. Знаешь, кого мы «облучим»? Машаля! Террориста номер хрен его знает сколько!..
Андрей не стал разочаровывать старлея — он был не слепой, читал газеты, смотрел телевизор, слушал радио, — он наивно выкатил глаза: «Неужели самого Машаля?!» В нем также произошли необратимые перемены. Он участвовал в настоящей войне, спровоцированной учебными стрельбами. Войне по всем правилам, с применением ракет и спецназа.
* * *
Утром следующего дня Парубный настоял на срочной встрече с Новицким. Ровно в полдень Роман поставил ему условия:
— За двести пятьдесят тысяч пусть работает Иван и выполняет план. Меня устроят два миллиона. Нет — я, не Андрей, а я пропущу спецрейс по воздушному коридору. Знаешь, что мне нужно для этого сделать? Подольше поспать. На худой конец назвать Андрею имя настоящей жертвы.
— Мне надо подумать.
— Менты на это отвечают: «Есть чем?» Два дня назад моя задача была простой, как трешница: пощелкать после диверсии зенитный расчет, который и осуществил диверсию, с обоснованием «лучше поздно, чем никогда». Теперь мне ставится задача подставить русских спецназовцев. Выходи на связь со своими боссами с коротким заявлением: «Жадность фраера сгубила». Не то я...
— Что — ты?
— Начну подсчитывать вашу выгоду. Устранение министра...
— Молчи! — прошипел Новицкий. — Больше ни слова!
— Всего пару слов. Утром 3 марта ты принесешь пятьсот тысяч. Я не паршивый америкашка и возьму крупными купюрами. Остальные бабки — после операции.
