– Спасибо, – широко улыбнулся американец. – Так вы говорите всем туристам. А что бы вы посоветовали лично мне?
Франческу застал врасплох его вопрос. Он совершенно прав. Она ответила ему как гид, а не как человек. Она улыбнулась.
– Если честно, то обе гостиницы неплохи. Если, конечно, вы не предпочитаете пятизвездочные люксы, – задумчиво протянула она, прикидывая про себя, что к постояльцам подобных дорогих отелей этот человек вряд ли относится.
Подтверждая ее догадку, незнакомец замахал руками в шутливом ужасе. Она продолжила:
– Но стряпня тети Сандры – это нечто незабываемое! – Франческа сладко зажмурилась, представив себе рыбку с золотистой корочкой, целиком зажаренную на огне.
– Тети Сандры? – переспросил незнакомец.
Франческа оторвалась от соблазнительного видения и вернулась на грешную землю.
– Да, – пробормотала она. – Люка Керзотти – мой дядя.
Мужчина понимающе улыбнулся. Франческа была готова проклинать себя за глупую оплошность. Обычно никто не догадывался о ее родственных отношениях с семейством Керзотти, это могло повредить делу.
– Тогда я не сомневаюсь, что могу вам доверять. – Он говорил вполне серьезно, но Франческе почудилась в его голосе скрытая насмешка.
Она вызывающе вздернула подбородок, но незнакомец уже вскидывал на плечо сумку и готовился тронуться в путь.
– Надеюсь, вы проводите меня? – спросил он. – Или вы живете не у дяди?
Франческа судорожно сглотнула. Она как-то упустила из виду тот факт, что если незнакомец остановится в гостинице ее дяди, то ей придется видеть его каждый день. Нельзя сказать, что бы такая перспектива ее огорчала…
– Конечно. – Она кивнула головой.
«Пора взять себя в руки и вспомнить о том, что ты почтенная итальянская синьорина», – сказала она себе.
Они направились к дядиной гостинице.
– Меня зовут Макс, – представился незнакомец.
Франческа снова мысленно упрекнула себя за невежливость. В присутствии этого человека она переставала соображать, что было совсем на нее не похоже.
– Я – Франческа, – тихо произнесла она.
– Прекрасное имя, – заметил Макс.
Франческа снова мучительно покраснела. Она не понимала, что с ней происходит, и сердилась на себя. Она, двадцатисемилетняя женщина, слышавшая разнообразные комплименты в свой адрес, смущалась как ребенок, разговаривая с этим американцем.
Они свернули на узкую улочку. До гостиницы Люки Керзотти было рукой подать. Они оба не говорили ни слова, и Франческа поразилась тому, насколько комфортно ей было молчать в его присутствии. Обычно она, застенчивая от природы, мучительно старалась найти тему для разговора. Ей это удавалось – рано или поздно с любым незнакомым человеком она начинала обсуждать Рим. Но сейчас ей не хотелось ничего говорить. Макс ничуть не смущал ее.
