Самсонов говорил так убежденно, так искренне, что даже сам поверил во все сказанное. В этот момент он забыл и о Яне, и о своем недавнем решении жениться на ней. Только радовался, что она так во время уехала, и он может за время ее отсутствия разрулить эту кошмарную ситуацию.
Марина, зная его непостоянство и легкое отношение к словам любви, которые он обычно произносит, не особенно вдаваясь в их смысл, все же невольно поддалась лирическому настроению, намеренно созданному Микисом, чтобы стерлись все негативные ощущения. Ему хотелось, чтобы сегодняшний ужин она вспоминала как романтическое приключение, и не более того. Как ни странно, это ему удалось. Марина довольно быстро переключилась на его волну. Микис напомнил, что очень давно не заходил в ее квартирку, такую приятную и уютную. Она с улыбкой промолчала, сделав вид, что не поняла прозрачного намека. Однако, выйдя из ресторана, даже не стала изображать на лице удивления, услышав его предложение:
– Я поеду впереди, а ты за мной. Должен же я проводить даму до подъезда.
По пути он остановился у цветочной палатки. Марина увидела, как на заднее сидение его машины целиком загружают вазу великолепных белых роз, ее любимых.
Когда Марина подъехала к дому, у подъезда ее уже ждал Самсонов с цветами в руках. Галантно помог ей выйти из машины, сказав, вот букетик по дороге нашел, но уж больно тяжелый получился, а потому ему придется выступить в роли посыльного и самому доставить цветы. Марине эти чудачества очень понравились, хотелось смеяться, но она с напускной строгостью сказала:
– Ну понятно, не потащу же я сама наверх такую тяжесть. Уж будьте любезны, господин посыльный, доставьте букет по назначению.
Естественно, Самсонов остался у нее, умело создав иллюзию прежних отношений. В этот вечер все было безоблачно, спокойно, удивительно мило. Он, художник, ранимый и талантливый, а рядом Марина, его муза, все понимающая и навевающая сюжеты новых полотен.
К себе Микис вернулся под утро. Не то чтобы ни свет ни заря, а часам к десяти. Марина поехала на службу, он к себе домой, сообщив, что тоже хочет поработать, поскольку испытывает огромный прилив энергии. И хотя она знала, что работать Самсонов не будет, точнее, как художник не будет, а, как обычно, примется бегать, суетиться, звонить, раздавать интервью, все равно ей казалось, что в нем произошел какой-то перелом и теперь он будет жить иначе. Извечная ошибка женщины, полюбившей негодяя. Ей всегда кажется, что именно она наставит его на путь истинный, и чем зловещее этот негодяй, тем значительнее кажется женщина, его переломившая. Кто ж откажется от таких лавров? Никто! Во всяком случае Марина не была в числе таких отказников.
