В нем кипело странное желание сказать, что совсем недавно он узнал о незаконном его происхождении.
– Ведь ты еще не получил своих плетей шесть раз, парнишка, верно?
– Ты – монах, тебя это не касается.
– Пастырь духовный не может быть эгоистом. Я вопрошаю тебя ради твоей пользы, а кроме того, твой ответ имеет для меня огромное значение.
– Нет, не получил. Как тебе известно, все они ни на что не годны. Даже палач.
Глаза священника вновь искали его глаза.
Комплейн отвернулся и, хотя поза его была крайне неудобной, принялся разглядывать стену, но следующий вопрос священника заставил его переменить позу.
– У тебя никогда не было желания поддаться безумию, Рой?
Перед глазами Комплейна вопреки его желанию появилось изображение: вот он бежит по Кабинам с раскаленным парализатором в руке, и все со страхом и почтением расступаются перед ним, оставляя его хозяином положения. Многие из самых уважаемых мужчин, в том числе и его брат Грегг, впали в свое время в безумие, пробираясь сквозь толпу и скрываясь, что некоторым удавалось в менее населенных районах, живя там в одиночестве, или присоединяясь к другим группировкам в страхе перед возвращением и ожидающей их карой. Он знал, что заслуживает уважения, но идея не должна исходить от духовника.
Что-нибудь похожее мог бы порекомендовать врач смертельному больному, но священник, долженствующий хранить племя изнутри, гася стрессовые ситуации, чтобы те не превращались в нервные расстройства.
Впервые он понял, что Маррапер тоже подошел к какому-то переломному пункту в своей жизни, он тоже стремился к чему-то и пытался понять, какая связь есть между этим состоянием духовника и болезнью Бергасса.
– Посмотри на меня, Рой. Отвечай.
– Почему ты так со мной разговариваешь?
Он сел, обеспокоенный тоном священника.
– Я должен знать, что на самом деле с тобой происходит.
– Ты же знаешь, что говорят Литании: «Мы – скотов дети, и дни наши протекают в непрерывном страхе».
– Ты в это веришь? – спросил монах.
– Конечно. Так начертано в Науке.
– Мне нужна твоя помощь, Рой. Ты пошел бы со мной, даже если бы я отправился за пределы Кабин в Джунгли?
Все это было сказано тихо и быстро, так же тихо и быстро, как стучало сердце Комплейна, полное сомнений. Он даже не попытался прийти к какому-нибудь выводу, он даже не пробовал принять осмысленное решение, следовало слушаться инстинктов, разум знал слишком многое.
– Это потребовало бы мужества, – наконец произнес он.
Священник хлопнул по пышным ляжкам, нервно зевнул, издав при этом звук, напоминающий писк.
