Прощай, Жаннет | страница 9
Он услышал, как открылась дверь, и повернулся, ожидая увидеть генерала. В дверях стояла высокая молодая женщина. Темные волосы аккуратно зачесаны назад. Простая прическа подчеркивала высокие скулы и большие темные глаза. На ней было дорогое темное платье, красиво облегавшее ее крупное тело и одновременно скрадывавшее полноту.
– Мсье де ла Бовиль? – спросила она по-французски. Он кивнул.
Она подошла к нему.
– Я Анна Поярская. Генерал просил меня побыть с вами, чтобы вы не скучали. Возможно, он задержится дольше, чем ожидал. Хотите кофе, может быть, что-нибудь выпьете?
– Если можно, кофе.
– Хотите что-нибудь сладкое? Наш patissier[7] – лучший в Париже.
Он улыбнулся.
– Вы сразу обнаружили мое слабое место, мадам. – И это было правдой. С тех пор как немцы оккупировали Париж, достать настоящие сладости стало просто невозможно.
Через несколько минут он уже сидел на диване с чашкой ароматного кофе, отламывая хрупкие лепестки mille-feuille.[8]
– Необыкновенно вкусно, – заметил он. Легкая улыбка тронула се губы.
– Некоторые вещи во Франции остаются неизменными. Он удивленно взглянул на нее: не ожидал услышать такое замечание в доме немецкого генерала.
– Вы бывали раньше во Франции, мадам?
– Я училась в Париже, – ответила она. – В Сорбонне. – Она положила еще одно пирожное ему на тарелку. – Моя дочь родилась здесь. Сразу же после начала войны.
– Значит, ваша дочь француженка, – сказал Морис.
– Полька. Мой муж был поляк.
– По французским законам ваш ребенок имеет право на французское гражданство, если только родители не заявят, что у них другие планы.
Женщина задумалась.
– Тогда она француженка, ведь мой покойный муж вернулся в Польшу, когда началась война, и мы не подавали никаких документов.
Он вопросительно поднял брови.
– Ваш покойный муж? Она кивнула.
– Он погиб, защищая нашу родину.
– Сочувствую вам, – сказал Морис. Анна сказала с философским спокойствием:
– Так распорядилась судьба. Я не первая и не последняя вдова на этой войне. Не только Польша сдалась немцам. И вряд ли Франция будет последней.
Француз молчал.
– Но люди продолжают жить, даже если им приходится приспосабливаться к новому режиму, – продолжила она.
Он кивнул соглашаясь.
– Тут вы правы. Те, кто нами правит, далеко. Нам надо учиться жить с ними, а не наоборот.
Раздался стук в дверь. В комнату вошел сержант.
– Генерал освободился. Он просит, чтобы вы проводили мсье де ла Бовиля к нему в кабинет.
Морис последовал за Анной через пустой холл в другую комнату. Она остановилась и, постучав, открыла дверь, не дожидаясь ответа.