Жаннет не сводила с него глаз, потом вдруг крепко обняла и прижала к себе. Она тоже начала медленно и неуверенно двигаться, в такт с ним: темп все нарастал. Она так крепко зажмурила глаза, что слезы едва скатывались сквозь плотно закрытые веки. Голос из тихого шепота превратился в крик: „Папа! Папа! Папа!»
Она снова открыла глаза.
– Ударь меня!
Он закатил ей звонкую пощечину.
– Еще!
На этот раз на щеке остались белые следы. Она улыбнулась.
– Ты ведь меня любишь, папа? – спросила она. Он громко расхохотался.
– Ты моя маленькая шлюшка, – сказал он.
– Да, – прошептала она. – Да. Ты всегда это знал. Именно такой я и хотела быть.
Ей не пришлось возвращаться в маленькую комнату. Она спала в большой постели Мориса, с ним и Джерри. Однажды утром она проснулась и зажмурилась от яркого дневного света.
Морис, уже одетый, стоял возле кровати.
– Твоя мать вчера выписалась из больницы, – сказал он. – Джерри отвезет тебя домой.
– Я не хочу ее видеть, – сказала Жаннет.
– Тогда придется вернуться в школу.
– А здесь мне нельзя остаться? – спросила она. Он покачал головой.
– Нет. Если ты не вернешься в школу, возникнет много ненужных вопросов.
– Я хочу остаться с тобой, – возразила Жаннет.
– Нельзя, – сказал он и, сунув руку в карман, достал связку ключей. – Но я сделал для тебя дубликаты ключей. Через месяц пасхальные каникулы. Ты можешь сюда приходить, и, если нас не будет дома, откроешь дверь своими ключами.
В тот же день она поездом вернулась в Женеву.
Был конец апреля. Солнце уже село, когда вымотанный до предела Жак упал в кресло в большой, уставленной цветами гостиной. Он посмотрел на Таню и Иоганна.
– Мертвецки устал. Рад, что все позади. Иоганн кивнул.
– Мне кажется, пресс-конференция прошла удачно.
– Хорошо, что мне пришла в голову идея устроить ее здесь, в доме, – сказал Жак Тане. – Мне кажется, всем понравилось, в этом было что-то личное. Салоны и гостиницы всем уже обрыдли.
– Как ты думаешь, им понравился предварительный показ моделей Шики? – спросила Таня.
– Если судить по тому, что я слышал, они в восторге, – ответил Жак. – Теперь все заявятся на показ коллекции. Они восприняли сегодняшний день как серьезную заявку.
– Шики уже уехал?
– Да, – ответил Жак. – Исчез вместе с последним репортером. – Он поднялся. – И мне давно пора: тебе надо отдохнуть, завтра у нас будет тяжелый день.
– Я тоже пойду, – сказал Иоганн. – Примите поздравления.
Таня улыбнулась.
– Для поздравлений рановато. Подождем до показа коллекции.
