Я принял вид человека, умудренного жизненными трудностями. Подбородком показал на Семкины новые полуботинки.
– Тебе хорошо, успели обувку достать. А я без ничего. Вот обменяет мама ордер, тогда уж…
Семка сочувственно, кивнул:
– Ну, не беда. Мы еще не так уж много выучили, догонишь…
– А мы много чего выучили! – возразила Галка. – Песню про Сталина пели и рисовали ёлочки. А послезавтра будем уже букву а изучать.
– И мы тоже! – подскочил Семка.
– Вы разве не в одном классе?
Оказалось, что Семка в первом «А» – в том же, куда записан и я. А Галка – в первом "Б".
Я усмехнулся с превосходством эрудированного человека:
– Ты, Галка, наверно, свой класс и не найдешь. Ты же букву «а» не изучила и от «б» не отличишь…
Галка обиделась:
– Совсем тупой, да? Думаешь, я не запомнила, где у нашего класса дверь?
И она, фыркая, удалилась.
Самое забавное было то, что и Галка, и Семка знали все буквы и даже могли читать по складам. Но одно дело знать просто так, а другое и з у ч а т ь. Я улавливал эту разницу и ощутил что-то вроде зависти.
Семка между тем обратил внимание на линкор.
– Это немецкий?
– Сам ты немецкий! Это "Марат". Линкор Советского Союза.
– Немецкий. У него башня кривая.
– Сам ты кривая!
– Щас мы его разбомбим… – Семка подхватил с земли осколок кирпича и пустил в линкор, который приткнулся к дальнему берегу лужи. Я оттолкнул Семку плечом и бросился спасать свой корабль. В обход водоема. Семка успел пустить еще два снаряда. Но ни разу не попал.
Я выхватил линкор из воды, прижал к груди.
– Чё раскидался! Ты его делал? Сделай, а потом бомби!
– А тебе жалко?
– Жалка у пчелки…
– Жадина-жила!
– Моряк – с печки бряк!
Семка ехидно скривил пухлую физиономию и пропел:
Жила, жила-крокодила,
Поменял г… на мыло!
– Значит, э т о м у вас сегодня учили? – язвительно спросил я.
Семка помолчал, подумал и зловеще пообещал:
– Только приди к нам в класс. Я ребятам скажу, все тебя лупить будут.
Ах ты, обезьяна толстая! Еле умеет отличать «а» от "б", а туда же: "Наш класс!"
Поддавшись мстительному вдохновению, я запустил в Семку щепкой с линкором. Щепка пролетела мимо. Линкор сорвался и угодил в лужу у Семкиных ног. Взметнулся язык мутной воды, грязные капли щедро окропили Семкину матроску.
Семка посмотрел на влажные пятна и кругло открыл рот. Я приготовился драпать. Семка значительно превосходил меня по весу, и к тому же я понимал, что обида за перепачканный костюм придаст ему дополнительные силы. Но Семка постоял и… заревел. Ровно и басовито. И пошел, оглядываясь и что-то непонятно выговаривая сквозь слезы. Я смог разобрать лишь слово "попадет". Неясно было: то ли ему попадет за перепачканную матроску, то ли мне – за мой подлый поступок.
