Между вопросами то и дело возникали продолжительные паузы, во время которых оператор регулировал аппарат и делал заметки. Я поймал себя на том, что, отвечая, задерживаю дыхание. Я старался дышать ровно, но ничего не мог с собой поделать.
— Это не играет никакой роли, — улыбнулся оператор, заметив мои потуги.
На этом всё закончилось. Мне вручили запечатанную в фольгу салфетку, чтобы стереть с рук остатки геля, я опустил рукав рубашки и приготовился сесть в полицейский автомобиль и отправиться домой.
Но уехать мне не удалось. В кабинете в сопровождении молодого афроамериканца возник Шоффлер. Он представил мне своего спутника — парня звали Прайс, — и мы втроём отправились в стеклянную клетушку молодого детектива. На мониторе его компьютера между водорослями лавировала какая-то тропическая рыбка. Единственную непрозрачную стену кабинетика украшала по меньшей мере дюжина фотографий маленького смеющегося мальчика.
— Скажите, Алекс, — начал Шоффлер, — вы не могли бы повторить свой рассказ ещё раз с самого начала? Я хотел бы, чтобы детектив Прайс услышал все из ваших уст. Он выделен мне в помощь.
Я в ответ лишь пожал плечами. Смысла я в этом не видел, но почему бы и не рассказать?
— Пожалуйста.
— Дело в том, что детектив Прайс получил специальную подготовку по… по технике ведения допросов и обладает особым талантом проникать в тайники памяти. Надеюсь, вы вспомните какие-то факты, которые помогут нам найти ваших детей.
— Дадите какой-то ключ, — произнёс приятным баритоном Прайс. — Только этого мы и хотим.
Вся их болтовня была чистым дерьмом, и мы трое прекрасно это понимали. Шоффлер надеялся найти противоречия в моей версии событий. Это означало, что он всё ещё сомневается…
— Всё, что вам угодно, — сказал я.
За стеклом кабинета возникла массивная женщина с огромными круглыми серьгами в ушах.
— Привет, Джейсон! Рей, мне нужна твоя подпись. — Дама поманила Шоффлера пальчиком с ярко-красным ногтем. — Не пожалуешь ко мне, как однажды сказал паук мухе?
Шоффлер оторвался от фотографии на стене кабинета.
— Замечательный мальчишка, — разочарованно вздохнул он и добавил: — Прости, Джеф, но меня зовут.
— А как насчёт билета? — спросил я.
— Какого?
— Билета на ярмарку. Я вам его показывал. И кажется, даже отдал.
— Да.
— На нём указано время прихода. Один взрослый и двое детей.
Детектив покачал головой с таким выражением, словно хотел сказать: «Опомнись, Алекс». Но вслух он произнёс:
— Алекс, неужели вы не видите, что вашему билету грош цена? Вы могли купить билет на одного взрослого и тридцать ребятишек… Вы понимаете, что я хочу сказать?
