По его виду я должен был немедленно забиться в экстазе.
Соседняя «кровать» была занята тучной женщиной, читающей детектив Донцовой. Однажды в одном книжном магазине я наблюдал такую картину; стояли два высоких, выше человеческого роста, совершенно одинаковых стеллажа забитые книгами. На одном написано: «Русская литература», на другом – «Донцова». Я специально посчитал по названиям, у Донцовой книг оказалось даже больше. Я, как бренд-менеджер знаю, что это не спроста, таков спрос. Но, вывода из увиденного пока не сделал.
Я еще раз осмотрел первый салон. Спать я не смогу, фильм смотреть не охота. И, интересно, о чем это мы сможем поговорить с этой дамой? Нет, с тем стариком точек соприкосновения у нас значительно больше.
– Парамаунт, – сказал парень.
– Что?
– Я говорю, фильм кинокомпании «Парамаунт».
– Не люблю американские фильмы.
Пацан сделал такое лицо, как будто я оскорбил его бабушку. Видимо в его голове не укладывалось, как это можно не любить Голливуд.
– Извините, но я не смогу принять ваше предложение, – сказал я.
Это парня совсем добило, он даже закатил глаза и собрался упасть в обморок. Тем не менее, не успел я дойти до своего места, как он догнал меня и схватил за рукав.
– Назови свою цифру, – зло произнес он.
– Тридцать бэ, – не задумываясь, выпалил я.
– Муля не нервируй меня. Что это?
– Цифра.
– Я спрашиваю, сколько ты хочешь?
– Вы предлагаете мне деньги? – удивился я.
– В деньгах вся сила, брат! Деньги правят миром, и тот сильнее, у кого их больше.
– Деньги за то, чтобы я пересел?
– Да.
Подошла стюардесса.
– Мы взлетаем, – сообщила она. – Нужно сесть и пристегнуться.
Я пожал плечами, еще раз сказал «нет», прошел на свое место, сел и пристегнулся. Паренек хотел последовать за мной, но подоспела еще одна бортпроводница, и они вдвоем преградили ему путь, встав плечом к плечу, как двадцать шесть Бакинских комиссаров. Действия и изречения парня были мне непонятны.
А что если старикан обидится и откажется со мной разговаривать? Я посмотрел через его плечо в иллюминатор. Там, что есть силы, улепетывала куда-то за спину, зеленая трава.
Дед наконец-то отвлекся от мечущегося пейзажа и остановил свой взор на мне.
– Вынужден был отказать вашему другу, – извиняющимся тоном сказал я. – Мне там не понравилось.
– Не больно-то и надо, – изрек сосед. Так, так, так. Нужно говорить, говорить пока он отвечает.
– Не был в этом городе восемнадцать лет, – совсем не по плану выпалил я первое, что пришло в голову. – Волнуюсь.
