Крепкий орешек. Он опять показал мне затылок. Интересные у него там завитушки. Сколько их? Я с трудом отвел взгляд. Мало ли как это будет смотреться со стороны.
Ладно, что-нибудь придумаем. Можно, например, рассказать про его папку с прозрачным верхом, про “Cabinet”, про то, как я его придумал. Это, конечно, своего рода хвастовство, но зато может получиться длинный разговор. Или вот, журнал “GEO”, который лежит в этой папке. На обложке говориться, что номер посвящен Парижу. Можно сказать:
– Извините, не разрешите взглянуть. Вы знаете, мне пришлось долгое время жить в Париже. Интересно, что они там написали, – потом можно добавить, что жил я в районе “Trocadero”, каждый день ходил мимо тех самых каруселей, что под Эйфелевой башней.
Тоже хвастовство, но зато может его заинтересовать. Не зря же он купил этот журнал. Чтобы не показаться кичливым хвастуном, можно примирительно добавить, что окна квартиры, которую сняла для меня фирма выходили на ветку метро. В том месте оно проходит по уровню третьего этажа. Из моего окна до рельсов было метров десять. Уснуть до закрытия подземки в этой дешевой дыре было совсем нереально.
Около моего уха культурно покашляли. Я поднял глаза. Надо мной стоял молодой парень. Он был одет в цветастую футболку на два размера больше, на кончике носа чудом удерживал очки хамелеоны и собирал длинные волосы в косичку.
– Простите, у вас можно тут приземлиться? – отчего-то пропищал он и добавил нормальным голосом: – Не согласились бы вы поменяться со мной местами?
– Зачем?
– Я бы хотел сесть рядом с другом, – парень кивнул головой на моего соседа.
Дед повернулся в нашу сторону, слегка приподнял складки кожи на щеках и чуть-чуть раздвинул бесцветные губы, давая понять, что знает этого человека. Потом опять отвернулся. Нужно как-нибудь украдкой посмотреть в это окошко, может, там показывают стриптиз.
– А где вы сидите? – спросил я у неформала.
– В бизнес-классе, – гордо ответил тот. Ему нравилось, что он предлагает мне не угол рядом с двигателем около туалета, а нечто стоящее.
– Что ж, пошли, посмотрим.
Мы прошли мимо бортпроводницы, которая моргнула парню, видимо он с ней уже провел беседу, и оказались в первом салоне.
– Вот мое место, – кивнул парень на кресло у окна. – Тут можно растянуться во весь рост, можно смотреть в иллюминатор. Жить хорошо, а хорошо жить еще лучше. Сейчас начнется кино, – он имел ввиду маленький экран телевизора, встроенный в стену напротив.
