— Да.
— Второй вариант: это два независимых друг от друга события, которые случайно совпали по времени. Две группы инопланетян, не знакомые между собой или некогда мимолётно пересекшиеся в космическом пространстве… И в-третьих, мы вообще имеем дело не с пришельцами, а с посланцами.
Хикс удивлённо поднял броки.
— Посланцами?
— Я не совсем уверен в многообразии Вселенной. — В течение десяти-пятнадцати секунд Крокермен молчал, глядя на стол. Его лицо ничего не выражало, а взгляд перебегал от подсвечника к чашке с кофе. — Полагаю, что вы готовы поспорить со мной.
— Я — человек, — сказал Хикс. — Я не все могу понять. Я принимаю многообразие Вселенной, но не осознаю и не ощущаю его.
— На душе становится легче от ваших слов. Мои сомнения можно понять, не так ли?
— Да, сэр.
— Иногда я думаю, не лишились ли мы чего-то, рассматривая Вселенную с точки зрения науки… Может, мы утратили чувство… — Крокермен снова замолчал, подбирая подходящие слова. — …греха. Если мы видим в Боге проявление высшего разума — не человеческого, нет, но требующего поклонения… Вы слушаете меня?
Хикс кивнул.
— Тогда, быть может, Высший Разум больше не доволен нами. Он послал своих посланцев, своих ангелов, если хотите, чтобы те пригрозили мечом правосудия. Уничтожением Земли.
Крокермен посмотрел на Хикса.
Официантка принесла завтрак и спросила, не хотят ли они ещё кофе. Крокермен отказался. Хикс попросил кофе погорячей. Она ушла. Журналист поковырял вилкой омлет. Он более не чувствовал голода — желудок сжался, во рту ощущался кислый привкус. В душе нарастало ощущение панического ужаса.
— Я не склонен к религиозной трактовке событий, — проговорил он.
— Разве мои мысли имеют отношение к религии? Неужели нельзя считать их альтернативным объяснением появления враждебно настроенных существ?
— Я не совсем понял вашу теорию.
— »Перст указующий». Вот и все.
— Ага. «Мене, мене, текел, упарсин[1]» или как там?
— Вот именно. Мы дошли до предела. Развращены, вооружаемся без всякой меры. В двадцатом веке всё перевернулось с ног на голову. Самое кровавое столетие в человеческой истории. Больше невинных жертв, чем когда-либо.
— Вы правы, — поддержал его Хикс.
— И теперь пришло время перебираться в другое пространство. Быть может, нам суждено страдать, пока мы живём на Земле. Теперь…
— Мысль не слишком оригинальная, прервал Хикс президента. Чувство неловкости, охватившее его, перешло в раздражение.
— Но значит ли это, что она неправильна?
