Крокермен кивнул и сложил руки на коленях.
— Что представлял собой ваш мир?
— Похож на ваш, только меньше по размерам. Много льда. Население — подобное мне, но не по форме, а по образу мышления. Много различных форм: кто-то плавал в холодных водах морей, образующихся в результате таяния льда, кто-то, как я, передвигался по суше, кто-то жил во льду. Все мыслили одинаково. За многие тысячелетия мы сделали нашу жизнь такой, какой хотели, и жили счастливо. Свежий воздух был насыщен запахом родства. Везде, даже в отдалённых районах, покрытых толстыми льдами, ощущалось благоухание детей и родных.
Артур почувствовал комок в горле. На щеке Крокермена виднелся мокрый след, и он пытался заслонить лицо рукой.
— Они объяснили, почему разрушают ваш мир?
— Они не разговаривали с нами, — ответил Гость. — Мы догадались, что машины пожирают миры и что они не живые существа — просто машины без запаха, наделённые способностью мыслить.
— Общались с вами какие-нибудь роботы?
— Не понимаю.
— Небольшие механические устройства, — подсказал Роттерджек. — Разговаривали с вами? Успокаивали?
— Ничего подобного не помню.
Крокермен глубоко вздохнул и на секунду закрыл глаза.
— У вас были дети? — спросил он.
— Представители нашей разновидности не имели права обзаводиться детьми. У меня были родственники.
— У вас осталась… так сказать, семья?
— Да. Родственники и учителя. Ледяные братья по связке.
Крокермен покачал головой. Слова пришельца ничего не говорили ему. По правде говоря, они мало значили для всех присутствующих. Многое из сказанного Гостем будет изучено позже, и возникнут новые и новые вопросы — если только Гость протянет достаточно долго, чтобы ответить на них.
— Вы выучили наш язык, слушая передачи с Земли?
— Да. Ваши радиосигнали привлекли пожирателей на эту планету. Мы слышали то, что воспринимали и собирали машины.
Харри сосредоточенно стенографировал, только карандаш поскрипывал.
— Почему вы не пытались сопротивляться машине? Например, разрушить её? — спросил Роттерджек.
— Будь мы способны на это, машины никогда бы не пустили нас на борт.
— Самонадеянность машин, — процедил Артур сквозь зубы. — Неслыханная самонадеянность.
— Вы сказали, что находились в состоянии сна, в спячке, — проговорил Роттерджек. — Как же вы могли изучать язык и в то же время спать?
Гость замер в молчании.
— Мы сделали это, — наконец сказал он.
— Сколько языков вы знаете? — спросил Харри, приготовившись записать ответ.
— Я говорю по-английски. Другие, оставшиеся внутри, знают русский, китайский, французский.
