— Да что ты, Ник, — поспешно отозвался Джо Ли. Он вытащил бумажник, отсчитал десять стодолларовых купюр и протянул их Хэмми.
— За что это, босс? — Хэмми смущенно поглядывал то на деньги, то на Амато.
— Это тебе выходное пособие, — процедил сквозь зубы Амато, вставая.
— Подождите, вы же не можете...
— Заткнись! — заревел, наступая на него с поднятыми кулаками, Амато.
Ли оторвался от стены и молча направил на Хэмми пистолет.
— Ты зачем пришиб старика Клинкэннона? — голос Амато был хриплым от ярости.
— Так получилось, Ник... Я только чуть прижал его, он и отдал концы...
— Благодари Бога, что легко отделался, — Амато опять поднял кулак.
— Как это будет выглядеть, когда в будущем месяце я пройду большинством голосов в его отделении профсоюза? Может вмешаться Национальный союз. Скажут, что выборы — блеф. Все эти газетки найдут, что написать о бандитах и убийцах, орудующих в доках. Да что ты в этом смыслишь!
— Амато помолчал, с трудом переводя дыхание и пытаясь подавить гнев. — Пять тысяч человек в моем отделении профсоюза, как один, пляшут под мою дудку. Я говорю им — работайте, они работают. Когда я велю бастовать, они бастуют. Один ты делаешь, что твоя левая нога хочет!
— Послушайте, босс! Я думал запихнуть его в такси, — у Хэмми тряслись руки, глаза испуганно бегали. — А он захотел удрать, тут я его и придержал. Может, тогда и стукнул. Но не сильно. Он и упал...
— Ладно, — прервал его Амато. — Я мог бы выдать тебя фараонам. Но я отпускаю тебя. Убирайся из города. И чем скорее, тем лучше. Понял?
— И все из-за этого подонка Рэтника, — пробормотал Хэмми. В глазах его застыло отчаяние. — Вы решили, босс, что я никуда не гожусь, раз он послал меня в нокаут. Я ведь был тогда пьян, Ник...
— Слушай, ты, — приблизился к нему Ли, — ты слышал, что сказал босс? Смотри, если попадешься мне в Нью-Йорке!
Хэмми молча взглянул на Ли, на его мертвую усмешку. Он хорошо знал, что она означает.
— Ухожу, ухожу, — проговорил он, кусая губы. — Я еще не рехнулся, чтобы спорить с вами.
За ним захлопнулась дверь. Амато опять задумчиво забарабанил пальцами по столу.
— Я думаю, у Рэтника есть телефон? Сходи-ка позвони, передай, я хочу видеть его. Сейчас же.
Когда Ли поспешно вышел из кухни, появилась Анни. На лице ее было какое-то отчужденное выражение.
— Марио говорит, его сегодня избил какой-то человек.
— Что ж, случается, — Амато и не взглянул на жену.
— С ним этого не должно случиться, Ник. Марио — единственное, что у меня осталось в жизни. Ты это знаешь. Он не должен знаться с твоими людьми. У Марио совсем другой характер. Пусть учится, он станет священником или учителем.
