Он несколько помедлил, затем, положив трубку, произнес:
— Дебби, я понимаю — тебе ужасно скучно, но я неважный собеседник.
— Не говори так, — она медленно повернула к нему перевязанное лицо. — Мне кажется, что я отвратительный зверь, которого заперли в клетку потому, что на него никто не хочет больше смотреть. И вот я лежу здесь и думаю... Это необычно для такой девушки, как я, — думать...
— Скоро все станет по-другому, ты поправишься, Дебби!
— Скажи мне что-нибудь, о чем я могла бы думать, когда ты уйдешь, — тихо продолжала она. — Как выглядела твоя жена, Дэв? Я знаю, ее уже нет, я читала...
Дэв Бэньон уставился на нее, ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Она была высокой, двадцати семи лет, с рыжими волосами и голубыми глазами, — несколько помолчал и добавил: — Такой портрет может нарисовать только полицейский!
Дебби слегка рассмеялась:
— Это мне еще ничего не говорит. Какой была она, как жила? Любила ли она разные сюрпризы? Приносил ли ты чего-нибудь ей? Радовалась ли она этому — вот что я имела в виду.
Бэньон молча встал и подошел к окну. Не отрываясь, долго смотрел на яркие неоновые огни улицы, на мокрый от дождя асфальт, видел двух покачивающихся матросов с высоко поднятыми воротниками...
— Дэв, я не хотела... Извини, это получилось как-то глупо с моей стороны. Ты все же уходишь, Дэв?
— Да, я должен.
— Как жаль!
Наконец ему ответили. Жестом руки он дал понять, чтобы Дебби молчала.
— Лейтенант Уилкс? — спросил он.
— Да. Кто со мной говорит?
— Дэв Бэньон, лейтенант.
Уилкс еще раз сказал «алло» четко и коротко, как всегда.
— Как дела? — спросил он.
— Я звоню потому, что очень хочу встретиться с вами сегодня вечером, лейтенант.
Дебби слушала и с удивлением смотрела на человека, сидевшего рядом с ее кроватью и говорившего с такой ужасной недвусмысленностью.
— Хорошо, Дэв, — ответил Уилкс. — Ты хочешь обязательно сегодня? Честно говоря, меня больше устроила бы встреча с тобой завтра. В любое время, когда тебе будет удобно, я жду тебя в моем бюро, хорошо?
— Нет. Мы должны встретиться именно сегодня вечером, это очень важно, по крайней мере для меня, — настаивал Дэв. — Я говорил с Парнеллом, он из государственной полиции. Речь идет об убийстве Люси Карровэй, понимаешь?
Он ждал ответа. На его лице застыла суровая улыбка.
— Ну, хорошо, приходи сегодня. Когда ты будешь у меня?
— Я могу быть у вас через полчаса, — ответил Бэньон и положил трубку.
Дебби, не спускавшая с него глаз, промолвила:
