* * *
Расслабленный обаянием земной богини, по воле кота попавшей в мое жилье, я распахнул дверь, и в квартиру ворвались два типа в черных костюмах крайне спортивного телосложения, не иначе мастера спорта международного класса по буддизму, а то я не умчался бы в нирвану со скоростью гоночной машины.
Я умчался в нирвану от благословления в лоб, свалился в коридоре с выскочившими вмиг глазами, и потому смог увидеть то, что случилось после того, как сцена приняла мое тело в горизонтальное свое распоряжение.
Увидев типов, Наташа недовольно сморщила носик, поцеловала кота в мордочку, бережно положила его на диван. Затем, не зная, что он деревенский, и языков, кроме мышиного, не разумеет, помахала пальчиками:
– See you later, my honey! – после чего подошла ко мне, погладила, гибко нагнувшись, мерно гудящую голову, бросила: – А ты красавчик... Спасибо за приятный вечер! – и, преступив мою бессловесную телесность (увидел голубенькие тесные трусики, нежные внутренние поверхности бедер), ушла.
Громилы двинулись следом. В дверях первый их них – брито-плешивый – обернулся и посмотрел на второго, коротко стриженного, посмотрел с вопросом, сидевшим, видимо в печенках. Тот, моментально поняв напарника, сделал рожу елейной и вернулся на кухню со словами: «Кися, кися, иди ко мне!»
Ложка меда обошлась мне дорого – они, ловя кисю, многое перевернули, испортили и разбили, в том числе и горшок с любимой моей геранью, ало цветшую круглогодично. После того, как кися повисла в воздухе, жестко схваченная за горло на славу расцарапанной рукой, нирвана моя стала тихой, теплой и оптимистичной. Я ждал финала нетерпеливо, как рогоносец-театрал ждет удушения Дездемоны. Однако к великому моему сожалению пришельцы оказались на удивленье мягкотелыми (то-то на фене не ботали), и я не услышал глухого стука кошачьего тела о бетонную стену.
* * *
О господи! Как хорошо я жил без него! Эта сладкая холостяцкая жизнь, свободная и всепоглощающая, как симфония Бетховена! Эти посещения славной Теодоры, сладостные, бурные, опустошительные, ожигающие, как самум!
А ее уходы? Лишь матерые холостяки знают, что такое закрывать дверь за возлюбленной, закрывать на два оборота, щеколду и цепочку! Это счастье, единственное в своем роде, это счастье самоопределения, это вновь зачавшееся будущее, это, наконец, заход солнца! Вы любовались закатами? Конечно же, любовались, вы видели, как солнце, закончив свое дело, удовлетворенно уходит за горизонт, чтобы появиться снова, когда вы очнетесь от грез и сновидений, очнетесь от девственных заоблачных принцесс и несуществующих в материальном мире преданных женщин!
