– У тебя красивое тельце дрянной грязной стервы. Тебе надо было бы стать шлюхой. Это было бы чище. В твоем возрасте я была шлюхой...
В горле у неё застревает рыдание:
– Это было чище... и у меня были причины.
Я прихожу в себя и запахиваю на груди полы халата. И тут вспоминаю о Несторе Бурме, видимо, это он вдохновляет меня, когда я произношу:
– Заткнись.
Я думала, что она захлебнется от этих слов. Ничуть не бывало. Она усмехается:
– Ты действительно такая дрянь, как я и думала.
– Не кричите так громко, – отвечаю я. – Вы разбудите весь дом.
– Кого я могу разбудить? Иван спит в гараже. Это слишком далеко, чтобы он мог что-либо услышать. Ольга глухая. Что касается Наташи... Она очень устала, а я еще постаралась, чтобы она заснула свинцовым сном.
– А? Так вы все это подстроили?..
– Да. Мне хотелось поговорить с тобой. В магазине это было невозможно. Тогда я подумала, что здесь, выведя из игры Наташу... ну а ты попалась в силки, как дура.
Я пожимаю плечами:
– В самом деле, я вас считала умнее, Соня. Вы страдаете, и боль уводит вас в сторону. А вам не пришло на ум, что я догадалась о ловушке. Кстати, ловушка довольно жалкая, и попалась я в неё, потому что тоже хотела поговорить с вами?
– О! Я в этом не сомневаюсь. Ты думаешь, что я не видела, что было в твоей сумке, когда ты там искала приглашение?
– Розовая рекламная карточка, да? Реклама борделя?
– Дрянь...
Она конвульсивно сжимает и разжимает пальцы.
– Того, другого, недостаточно, не так ли? Ты тоже хочешь свою порцию от пирога... Так вот, если ты хочешь денег, работай шлюхой. Как я это делала сама. Но я не хочу больше платить, я не могу больше платить. Я дошла до точки. Я бы предпочла...
Голос её прерывается, в нем звучат горечь и отчаяние, она разражается нервным смехом. Я вижу, как её пальцы непрерывно сжимаются и разжимаются.
– Я думаю, что предпочла бы сейчас убить, чем выносить дальше эту пытку.
– Ну что ж, задушите меня! – говорю я. – А потом что? Что вы сделаете с моим трупом? Вы его выставите в вашей витрине на бульваре Османн в траурном эластичном поясе или закопаете в саду?
Она осыпает меня ругательствами.
– О! Хватит. Мне надоело. Я тоже не то, что вы говорите. В моей сумке есть не только реклама из Шанхая.
Я встаю, иду за своей сумкой и достаю оттуда специальное удостоверение, которое мне раздобыл комиссар Флоримон Фару в один из благоприятных по его гороскопу дней, и где, кроме моей фамилии, фигурирует моя профессия – помощница частного детектива. Там имеется даже маленькая приписка, в которой официальным представителям закона предлагается, в случае необходимости, оказывать мне помощь. Я протягиваю русской этот документ с трехцветной полоской. Она его берет, читает и перечитывает.
