Если Энгельс говорил, что француз начнёт социалистическую революцию, а немец
доделает, между тем как Ленин, учтя опыт победы революции в СССР, изменил эту формулу
и заменил её другой, сказав, что русский начал социалистическую революцию, а немец,
француз, англичанин доделают, — то выходит, что Ленин впал в ревизионизм в отношении
Энгельса и, тем более, в отношении Маркса.
Вот, например, слова Ленина на этот счёт:
“Великие основоположники социализма Маркс и Энгельс, наблюдая в течение ряда
десятилетий развитие рабочего движения и рост мировой социалистической революции,
видели ясно, что переход от капитализма к социализму потребует долгих мук родов,
долгого периода диктатуры пролетариата, ломки всего старого, беспощадного уничтожения
всех форм капитализма, сотрудничества рабочих всех стран, которые должны слить все
свои усилия, чтобы обеспечить победу до конца. И они говорили, что в конце XIX века
будет так, что “француз начнёт, а немец доделает”, — француз начнёт потому, что
в течение десятилетий революции он выработал в себе тот беззаветный почин в революционном
действии, который сделал из него авангард социалистической революции.
Мы видим теперь иное сочетание сил международного социализма. Мы говорим, что
легче начинается движение в тех странах, которые не принадлежат к числу эксплуатирующих
стран, имеющих возможность легче грабить и могущих подкупить верхушки своих рабочих...
Дело сложилось иначе, чем ожидали Маркс и Энгельс· , они дали нам, русским трудящимся
и эксплуатируемым классам, почётную роль авангарда международной социалистической
революции, и мы теперь ясно видим, как пойдёт далеко развитие революции; русский
начал — немец, француз, англичанин доделает, и социализм победит” (см. Ленин,
т. XXII, стр. 218).
Вы видите, что Ленин тут прямо “пересматривает” Энгельса и Маркса, впадая по
Зиновьеву в “ревизионизм”.
Если, например, Энгельс и Маркс определили Парижскую Коммуну, как диктатуру пролетариата,
которой, как известно, руководили две партии, из коих ни одна не была марксистской,
а Ленин, учитывая новый опыт борьбы классов в условиях империализма, сказал потом,
что сколько-нибудь развитая диктатура пролетариата может быть осуществлена лишь
при руководстве одной: партии, партии марксизма, — то выходит, что Ленин впал в
явный “ревизионизм” в отношении Маркса и Энгельса.
Если Ленин в период перед империалистической войной говорил, что федерация является
неприемлемым типом государственного устройства, а в 1917 году, учитывая новый опыт
борьбы пролетариата, изменил, пересмотрел эту формулу, сказав, что федерация есть
целесообразный тип государственного устройства при переходе к социализму, — то выходит,
что Ленин впал в “ревизионизм” в отношении себя самого и ленинизма.
