– Наверное, уже наругались, – ответила она.
– Все-таки давай попробуем еще раз с отцом твоим поговорить, – предложила Арина. – Все равно другого варианта нет. Он ДОЛЖЕН был или что-то видеть, что с пианино твоим происходило. Или сам с этим со всем как-то связан. Неужели твой папаня совсем русского языка не понимает?
– Да понимает, – вздохнула Зоя. – Но не любит. В смысле не любит, когда не по его выходит.
– Мы будем аккуратно с ним разговаривать, – пообещала Арина.
В квартире было действительно тихо. Девочки сняли верхнюю одежду в прихожей, прошли на кухню.
Там мать семейства Редькиных гремела кастрюлями. Пахло чем-то вкусным, – видимо, праздничный обед все-таки готовился и обещал состояться. Толик стоял поблизости, что-то жевал и пытался заглянуть во все емкости, с нетерпением ожидая начала праздника. Арина и Зоя молча с кухни удалились – чтобы не разрушать идиллию.
– Иди к нему и спрашивай. Я у двери буду слушать, – остановившись в узком коридорчике, шепнула Арина Зое на ушко.
– Хорошо! – и Зоя смело шагнула в комнату.
Ее отец, Василий Редькин, хмуро сидел на кровати и смотрел телевизор. Румяные лыжницы с ружьями за плечами, взмахивая палками, сосредоточенно катили по всему экрану мимо могучих финских елок. Комментатор что-то бодро о них рассказывал. Хвалил, видимо, за спортивные успехи.
Зоя подошла к отцу и начала разговор.
– Пап, а ты чего сегодня на работе делал? – спросила она очень спокойным и добрым голосом.
– Работал, – буркнул папа.
– А что делал?
– А тебе-то что? Трубы проверял. Вентили. Как обычно.
Этот диалог продолжался довольно долго. Арина внимательно его слушала, прислонив ухо к чуть приоткрытой двери. Зоя не теряла кротости и терпения. Отец рассказал ей о том, как он сегодня вышел из дома, как посетил несколько объектов. И поведал даже о том, чего никогда не рассказывал своей жене Клавдии, – с кем и сколько он выпил. Это были Фока и Валентин, которые сегодня тоже дежурили. Но так как время поджимало – этот положительный во всех отношениях Зоин папа хорошо знал: дома его ожидал праздничный обед, который обещала ему вся семья еще за неделю до Восьмого марта, – он постарался как можно быстрее залить в себя горячительное. Побыстрее и побольше. А дальше дорожки его и Фоки с Валентином расходились: Василий Редькин, сдавший свою смену, отправлялся домой. А Фока и Валентин пошли дальше дежурить.
Чрезвычайно утомившись за те два часа, которые он провел на работе, Василий Редькин пришел домой и сразу же улегся спать.
