— Без меня управитесь?
— Конечно, — ответил Антон, прикидывая в руках плотно набитые, но не такие уж тяжелые чемоданы.
— А вы, Валентин Александрович?.. — вроде удивилась Даша. — Не хотите заглянуть ко мне?
— В другой раз, когда отдохнете от самолета, — сказал Езерский.
— Ну, глядите, как хотите, — не стала уговаривать Каретникова и, поблагодарив Езерского, с улыбкой глянула на Бирюкова. — Держитесь за мной. Вперед и выше!..
Первым делом Даша сняла с двери лист ватмана. Свернула его в трубочку и, сунув под мышку, достала из кармана желтой куртки брелок с ключами. Едва вошли в прихожую, в комнате тревожными очередями, словно вызывала междугородная, зазвонил телефон. Каретникова прошла к нему, сняла трубку и шутливо ответилa:
— Ау!.. Ага, миленький, Дарья Викторовна Каретникова собственной персоной вам в ножки кланяется… По голосу узнал… А зачем пароль пытаешь? Так я тебе и скажу, что привезла из Риги два чемодана дефицитных тряпок!.. — Даша обвела взглядом квартиру. — Нет, Коленька, усе в полном ажуре. От имени генерала объявляю благодарность за доблестную службу… Служи, служи, авось до прапорщика дослужишься… Не болтай лишнего, миленький… Ну, ладно… Будь здоров, не кашляй…
Пока хозяйка разговаривала, Бирюков внес чемоданы в комнату и огляделся. Двухкомнатная квартира была скромно обставлена старинной мебелью, видимо, оставшейся от «Агрессора». Самую большую из стен занимал книжный стеллаж, на котором от пола до потолка не было свободного места. На других стенах в симметричном порядке висели небольшие акварели в металлических рамочках. У продолговатого, возле стеллажа, журнального столика, наполовину заваленного журналами мод, стояли два старомодных венских стула с гнутыми ножками. В углу — телевизор «Фотон», рядом — тумбочка с красным телефоном. На подоконнике — простенький портативный магнитофончик. И все.
Положив телефонную трубку, Каретникова глянула на Бирюкова:
— С пульта охранной сигнализации знакомый парень звонил. Бдительно охраняет.
— Даша, мне надо серьезно с вами поговорить, — сказал Антон.
Прямой носик Каретниковой недовольно наморщился:
— Ой, я сейчас как чумная. В самолете ни на минуту не заснула.
— Понимаете, дело не терпит.
— Вы нетерпеливы, как Ричард Зубенин.
— Только у меня дела иные.
Бирюков показал служебное удостоверение. Каретникова внимательно посмотрела в развернутые корочки и с таким откровенным интересом уставилась на Антона, что тот невольно спросил:
