– Месье Александр спасен!
Наконец появилась Роза, бледная, худая, но светящаяся от счастья. Заметив Гийома, она бросилась ему навстречу, он едва успел соскочить с лошади и принять ее в свои объятия. Роза и плакала, и смеялась от счастья: температура у больного упала, и отныне доктор Аннеброн отвечал за жизнь юноши.
Они долго стояли, прижавшись друг к другу, Гийом слышал, как бьется сердце молодой женщины. Пока она бежала к нему, чепец слетел, шелковистые волосы рассыпались по плечам, легкой волной накрыли руки Гийома. Потрясенный, он чуть не сказал больше, чем нужно и можно было в этот момент, когда мать только-только выбралась из ада. Но Роза уже отстранилась, и Тремэн увидел, что ее зеленые глаза вновь обрели присущий им веселый блеск.
– Пойдемте скорее на кухню пить кофе! Мари только что вынула из печи сухарики. Устроим праздник!
Она взяла его за руку, и они, как дети, почти вприпрыжку побежали в огромный сводчатый зал, откуда божественно пахло горячим маслом. Мари Гоэль обхаживала своего Фелисьена: тому надоела ссылка, и он рано утром вернулся из Шантелу, влекомый тайным предчувствием, которое бывает только у стариков. Объятиям и радостным возгласам не было конца, не принимал в общем веселье участия один Франсуа Ньель: Роза отправила канадца спать, и никто не ждал, что он проснется раньше завтрашнего утра.
– Вы не представляете, сколько работы выпало на его плечи, и ту преданность, с которой он ухаживал за моим Александром. Это замечательнейший из людей, Гийом, и да благословит вас Господь за то, что у вас есть такой друг! Кстати, – добавила Роза, беспомощно разведя руками, – я совершенно не представляю, как мне его отблагодарить.
Гийому, напротив, это было хорошо известно, и он испугался. Какова должна быть любовь Франсуа к этой встреченной им впервые женщине, что он обрек себя на смертельный риск! Но не ему открывать Розе тайну канадца, тем более если хозяйка Варанвиля и не подозревает, какие чувства внушила этому спокойному, невозмутимому, тихому человеку. Но ответить что-то было надо:
– Я хорошо знаю Франсуа. Ему будет достаточно вашего «спасибо». Однако, когда в доме будет наведен порядок, пригласите его провести несколько дней рядом с вашей улыбкой и вареньем Мари Гоэль. Я думаю, он будет на верху блаженства.
Но Роза, глядя прямо на Гийома зелеными глазами, сердито фыркнула:
– Вы с Луны свалились, Гийом? Да Франсуа уже несколько дней известно, что мой дом всегда открыт для него, что он может оставаться здесь так долго и приезжать так часто, как захочет. После того что он сделал, я буду последней из неблагодарных, если не стану почитать его настоящим членом нашей семьи. Больше того: Мари его обожает, а Александр, которого обычно трудно чем-либо соблазнить, испытывает к Франсуа глубочайшее почтение.
