— Что?
— Меня приводит в бешенство то, что он ускользнет.
— Но он не делал этого, Джек.
— Он ускользнет. И мне не дает покоя мысль, что так и будет. Знаешь, на что я надеюсь? Я надеюсь, что он когда-нибудь проедет на красный свет на этой своей чертовой машине. Что у него, бьюик?
— По-моему, да.
— Я надеюсь, что он проедет на красный свет, а я его оштрафую. Вот на что я надеюсь.
— Вот чем теперь занимается бруклинский отдел убийств? Дорожными нарушениями?
— Я только надеюсь, что это случится, — сказал Джек. — Вот и все.
Диболд настоял на том, чтобы отвезти меня домой. Когда я сказал, что могу доехать на метро, он ответил, что уже полночь и я не в том состоянии, чтобы пользоваться общественным транспортом.
— Ты вырубишься, — сказал он, — а какая-нибудь задница стащит с тебя ботинки.
Возможно, он был прав. Всю дорогу обратно в Манхэттен я клевал носом и проснулся только тогда, когда Джек припарковался на углу 57-й улицы и 9-й авеню. Я поблагодарил его и спросил, не зайдет ли он ко мне выпить, прежде чем ехать обратно.
— Нет, уже достаточно, — ответил он. — Я уже не могу так отрываться всю ночь напролет, как бывало раньше.
— Знаешь, пожалуй, и мне хватит. Пойду-ка я спать, — сказал я.
Но я этого не сделал. Посмотрев, как он отъезжает, я уже направился было к отелю, но потом свернул за угол и пошел к «Армстронгу». Здесь было практически пусто. Билли махнул мне рукой, когда я вошел.
Я подошел к бару. Она была здесь, сидела одна в самом конце барной стойки, уставившись в стакан, стоящий перед ней. Кэролин Читэм. Я не видел ее с той ночи, когда мы ушли вместе к ней домой.
Пока я думал, стоит мне к ней подойти или нет, она подняла глаза, и ее взгляд встретился с моим. На ее лице отражалось страдание. Кэролин понадобилось несколько секунд, чтобы узнать меня. Когда это произошло, щека ее дрогнула, а уголки глаз наполнились слезами. Она вытерла их тыльной стороной ладони. Было видно, что она уже плакала: на барной стойке перед ней валялась скомканная бумажная салфетка, измазанная тушью.
— Мой пьющий бурбон друг, — сказала Кэролин. — Билли, этот мужчина — джентльмен. Налей, пожалуйста, моему другу джентльмену хорошего бурбона.
Билли взглянул на меня. Я кивнул головой. Тогда он дал мне небольшой стакан с бурбоном и чашку черного кофе.
— Я назвала тебя моим другом джентльменом, — продолжала Кэролин, — но невольно получилась двусмысленность. — Она произносила слова с неторопливой осторожностью пьяного человека. — Ты — джентльмен
