– Я не доверяю этой девчонке, – сказала Уильма.
– Можно перебраться в другой отель.
– Они все одинаковы. Страна сплошь развращена.
– Мы здесь всего второй день. Не думаешь ли ты?..
– Мне незачем думать. Достаточно внюхаться. Разврат всегда воняет.
Голос Уильмы звучал решительно, как всегда, когда она бывала не права или не уверена в себе. Она завершила макияж, поместив губной помадой точечку во внутренние уголки глаз. Эми наблюдала за ней, надеясь, что "нервы" Уильмы больше не сорвутся. Впрочем, кое-какие признаки уже были налицо, словно первая струйка дыма над вулканом: дрожащие руки, затрудненное дыхание, подозрительность.
Для Уильмы это был тяжелый год: развод (второй уже), смерть родителей в разбившемся самолете, приступ пневмонии. Она рассчитывала, что отдых в Мексике поможет забыться. Вместо того она все привезла с собой. "Включая меня, – угрюмо подумала Эми. – Что ж, не было никакой необходимости ехать. Руперт сказал, что я делаю ошибку, а Джилл назвал дурочкой. Но у Уильмы никого же, кроме меня, не осталось".
Уильма отвернулась от зеркала:
– Я похожа на старую ведьму.
Струйка дыма сгустилась в облако.
– Неправда, – сказала Эми. – Мне жаль, что назвала тебя капризулей. Я считаю...
– Этот костюм болтается на мне, как на вешалке.
– Прелестный костюм.
– Конечно, прелестный. Прекрасный костюм. Его портит старая ведьма, на которую он надет.
– Не надо так говорить. Тебе же только тридцать три года.
– Только! Я катастрофически похудела. Прямо какая-то палка.
Уильма с размаху уселась на одну из кроватей.
– Мне нехорошо.
– Как именно? Опять голова?
– Живот! О Господи! Прямо точно меня отравили.
– Отравили? Послушай, Уильма, не надо придумывать.
– Я знаю, знаю. Но мне так плохо.
Она опрокинулась поперек кровати, схватившись руками за живот.
– Я вызову врача.
– Нет, нет, я не доверяю иностранцам.
– Я не могу сидеть, сложив руки, и смотреть, как ты мучаешься.
– Боже, я умираю. Не могу вздохнуть...
Ее стоны отдавались в чулане для щеток. Консуэла прижалась к прослушиваемой стене, неподвижна и настороженная, словно ящерица на накаленной солнцем скале.
