– Все ясно. Я могу идти?
– Идите.
Мила вышла из кабинета Цебоева на деревянных ногах. Она и детали предстоящего вечера обсуждала с ним деревянным языком. В ней все задеревенело. Она, Людмила Ивина, решила продаться толстому розовому поросенку. И продастся. Дело ее жизни того стоит. А он, этот Владимир Юрьевич, будет сегодня иметь в постели деревянную куклу – Буратино женского пола. Пиноккио. Деревянного солдата из войска Урфина Джюса.
При виде лица Милы, оскалившегося в страшной улыбке, Снежана сочувственно покачала головой и даже услужливо открыла ей дверь приемной, подскочив к ней в один прыжок.
Мила ехала в лифте, потом брела по оживленной, уже совсем летней улице, думая только об одном. О том, как все в этом мире безобразно и отвратительно устроено. Ей было плохо. Внутри поселилось что-то липкое и чавкающее. Но Миле было этого мало. Ей хотелось, чтобы было еще хуже. Жаль, что Цебоев не извращенец. Надо бы, чтобы он оказался садистом. Мучил и рвал ее плоть. Ей именно это и нужно, чтобы уж все одно к одному. Чтобы напиться наконец унижения на всю оставшуюся жизнь и чтобы больше уж никогда… Никогда! Никогда не подпустить к себе ни одного мужчину! Вообще никого! Она будет одна! Одна! Она доведет свою ткань до ума, запатентует ее наконец, продаст патент и уедет… Куда? Да куда глаза глядят из этого города соблазнов, насилия, предательства и греха!!
Дома Мила наконец разрыдалась. Громко, как только могла. Она изрыгала из себя уродливые звуки, ломая сковавшую ее тело деревянность. Она вдруг поняла, что Цебоева не устроит бесчувственная кукла. Он захочет от нее страсти, ласки, талантливой имитации великой чувственной любви. Она не сможет… Нет… конечно же, не сможет… Она зря это затеяла. После сильного смуглого тела Романца обнимать поросенка… Это выше ее сил. И она не будет этого делать. Надо умолить сыщика помочь ей за деньги. За большие деньги. За те, которые она только сумеет найти. Она возьмет в долг. Можно взять ссуду… Можно даже продать часть помещений «Ивы» или сдать их в аренду…
Измученная тягостными раздумьями, Мила не заметила, как заснула, скорчившись на диване. Проснулась от звонка во входную дверь и сразу все вспомнила. Неужели уже восемь вечера? Она бросила взгляд на часы. До встречи с Цебоевым оставалось полтора часа. Значит, это не он… Мила вскочила с дивана и бросилась к двери. Пришла соседка, пенсионерка тетя Галя. Отдала пятьсот рублей, которые занимала неделю назад.
