– Когда соберешься домой, возьми извозчика. Я люблю тебя, Корри Стюарт. Помни это…
Как такое можно забыть? Но теперь Эвери нет рядом, а этот маленький человечек медленно приближается нетвердой походкой. Может, он пьян? Корри не без труда вставила в камеру новую пластинку и закрылась с головой черным покрывалом. Она попыталась сосредоточиться на том, что ей предстояло снять: штурм «Топеки» толпой золотоискателей.
– Послушайте, мисс, как насчет того, чтобы сфотографировать меня? Сколько вы за это берете?
– Я не делаю фотографии на заказ.
– Вот как. Неужели?
Он подошел совсем близко, так, что задел ногой треножник. От него нестерпимо разило потом и винным перегаром.
– Осторожно! Что вы делаете! Это очень дорогое оборудование!
– Надо же! Дорогое! Ну уж никак не дороже, чем ты, детка. Я видел тебя на Сэнсом-стрит, ты снимала там в одном из домов, я тебя хорошо запомнил.
– Я никогда в жизни не была там, – с трудом вымолвила Корри, отступая на шаг назад.
Сэнсом-стрит служила границей, отделяющей так называемое Дикое побережье от остальной части города. На этой улице женщины продавали себя за щепотку золотого песка. Дансинги, притоны, бордели и другие злачные места, о существовании которых Корделия в свои восемнадцать лет даже не подозревала, были там на каждом шагу. Папа строжайшим образом запретил ей даже близко подходить к этому месту и прямо, без обиняков объяснил причину своего запрета…
– Брось трепаться. Я видел тебя в «Козероге и компасе».
Человек подошел совсем близко и понизил голос до доверительного шепота:
– Ты была нагишом, с этой своей камерой. Сперва ты делала порнографические снимки: там все вповалку занимались любовью на полу. А потом ты тоже легла на пол и…
Нагишом… порнография. Корри плохо понимала смысл того, о чем говорил этот человек, но в его словах чувствовалась отвратительная похотливая издевка. Он явно относился к ней, как к продажной женщине.
– Я… Я совсем не та, за кого вы меня принимаете, и я больше не намерена выносить ваши оскорбления. Будьте любезны оставить меня, сэр. Иначе я позову на помощь. Даю вам слово.
Он подошел вплотную к Корри и крепко схватил ее за локоть. Трудно было предположить в этом дряблом человеке такую силу.
– Ах! Она позовет на помощь! Ну, попробуй. Ты думаешь, кто-нибудь тебя услышит? У всех одно золото на уме, где им думать о такой хорошенькой малышке, как ты! Что касается меня, то поверь, детка, я тебя не спутаю ни с кем и никогда, в одежде или без.
