Я набрал номер. Г-н первый вице-мэр помолчал, шелестя электростатикой. «… в данный момент не могу ответить. Оставьте сообщение после звукового сигнала».
Хорошо. Тогда так.
В приемной откликнулись - секретарша.
- Лена? Лен, это Юра Касимов беспокоит. С Валентином Борисычем можно поговорить?
- Его сейчас нету. - Леночка, вялая наглая шалава, теперича суха и деловита.
Что-то у них все-таки происходит…
- Ты передай ему, что я его искал… И пускай он перезвонит мне, если сможет… - Я продиктовал тринадцать цифр.
- Я передам, - неуступчиво. Ну-ну.
Степлившаяся минералка закончилась. Давно пора было дезертировать в тень.
На подходе набрал Глебова - уточнить дом и подъезд. Глебыч, что характерно, не помнил ни того ни другого («А сам как туда попадаешь?» - «А я не попадаю. Я отсюда не выхожу»). Дома же, серые пятиэтажные хрущобы, стояли тут, на Красногвардейской, посреди буйной, но тоже какой-то хиловатой, кустарникового пошиба пыльной растительности, совершенно неотличимые. Так что в подъезд я сунулся фактически наугад - и лишь дошагав (через потеки мочи) до потребного мне третьего этажа, понял, что, надо же, не ошибся. Понял по виду квартирной двери - такую хрен с чем спутаешь.
Замков она имела целых два: первый - врезной, сарайного типа, с горизонтальной скважиной, в которую можно карандаш просунуть (этот, впрочем, никогда не запирался, а ключ, скорее всего, был утерян); второй - вообще кодовый! Вертикальная щель меж двух рядов широких стертых кнопищ с цифрами, по которой ездит металлическое кольцо. Тычешь в нужные кнопки, суешь палец в кольцо, дергаешь вверх… хрена лысого, потому что замку лет сто пятьдесят и он два раза из трех заедает… в общем, одна попытка, вторая, пара энергичных матюгов - и ты дома. Оченно эффективно против взлома. Особенно если учесть, что сама дверь легко вышибается плевком.
Простота проникновения в квартиру, однако же, нивелировалась абсолютным отсутствием чего-то, чем можно было бы в ней поживиться. Ну, если не считать, конечно, ДСПэшной совдеповской «стенки» производства золотых семидесятых, да еще в разобранном состоянии - эти накрытые полусползшей выцветшей клеенкой дрова делали почти непроходимой и так микроскопическую прихожую… Или десятка чебэшных мониторов да разнокалиберных процессоров баснословных допен-тиумовских времен (грязные до неразличения букв клавы и квадратные трехкнопочные мышки - крысы, хмыкал Лот, - без счета), занимавших половину пространства единственной комнаты… Или окончательно добитого многообразным сексуальным экстримом дивана, лишившегося в результате всех тягот способности складываться - и раскинувшегося аккурат на вторую ее, комнаты, половину… Или валяющегося в трансе поперек этого продавленного лежбища президента ООО «Студия „ПолиГраф“, голого, в одних расстегнутых джинсах: щиколотка левой на задранном колене правой, на выдвинутом подбородке стерня, из перекошенного рта торчит сигарета…
