Х е н и ш поворачивает голову и внимательно смотрит на Ф р е н к а. Но иа того уже нашло вдохновение, и взглядом в упор его не смутить.
И там он...– этаким полунамеком – спросил: не считаю ли я, что процесс стабилизации ядер можно раскрыть с помощью нейтрино? Странный вопрос для специалиста по надежности, не так ли?
К л и н ч е р. Разумеется! И что же вы ответили?
Ф р е н к. Ничего, полковник. Эту тайну я не выдал Русским. Хотя я считаю, что именно с помощью нейтрино в этом деле можно немалого достичь. Очень немалого!
X е н и ш. Простите, док, а вы уверены, что правильно поняли поведение и смысл намеков этого русского? Понимаете: это очень важно!
Ф р е н к. Конечно! Не мог же я, физик, спутать нейтрино с нейтроном. Впрочем, вы вольны принять или не принять к сведению мои догадки. Дело ваше.
К л и н ч е р. Доктор Гарди, кто у русских считается видным специалистом по нейтрино?
Ф р е н к. Шардецки. Академик Иван Шардецкн.
К л и н ч е р. Шардецки, Шардецки... что-то знакомое. (Подходит к столу, роется в бумагах.) Ага, вот! (Хенишу.) Все сходится, сенатор. Вот телеграмма. (Читает.) «Соединенные Штаты Америки, Калифорния, Беркли, университет. Председателю оргкомитета Международного симпозиума но физике слабых взаимодействий Бенджамену Голдви-ну. Президиум Академии наук СССР извещает, что в виду болезни академик Шардецкий не сможет участвовать в симпозиуме...» В виду болезни... Что может быть тривиальней такого предлога! Просто Шардецкому теперь незачем лететь через океан и самому все выведывать. Стажер успел передать, что мы такую работу не ведем... О, я чувствую, русские придают большое значение этим исследованиям!
X е н и ш. Хм, возможно... Скажите, доктор Гарди, а кто у нас наиболее авторитетный специалист в области нейтрино?
Ф р е н к. Конечно же Бен, Бенджамен Голдвин, мой шеф.
X е н и ш. Вот как. Хм...
К л и н ч е р. Пожалуй, у нас больше нет к вам вопросов, доктор Гарди. Хочу только предупредить вас о необходимости хранить в тайне наш разговор.
Ф р е н к (встает). Разумеется. У меня тоже есть пожелание, полковник: если вы намереваетесь привлечь для консультации Бена... профессора Голдвина, я думаю... вам лучше не ссылаться на меня.
X е н и ш. Почему, док?
Ф р е н к. Потому что... мы с ним работаем вместе. Мы, можно сказать, друзья – и мое мнение может повлиять на его мнение. Бен – очень деликатный человек в отношении своих сотрудников. А ведь в столь важном деле нужна объективность, не так ли?
