В-четвертых, с мостика летящего по водной глади катера глазастый Рыбаков заметил заросшего и грязного мужика, метавшегося по маленькому островку в центре озера и размахивавшего руками.
– Кто это такой? – осведомился Денис у Циолковского, в последние две недели частенько рассекавшего на «Ястребе» по местным протокам.
– Понятия не имею, – пожал плечами Королев. – Каждый раз, как я мимо проплывал, он вот так же сходил с ума…
Пришлось подойти к острову поближе и принять на борт несчастного туриста, чья резиновая лодка была разодрана в клочья обозленными вторжением человека на свою территорию хорьками. А плавать турист не умел…
В-пятых, на Варшавском вокзале, где в камере хранения хранилась вторая половина денег за «Абрикосик», Гоблин и Тулип сцепились сначала с цыганками-попрошайками, затем – с крышевавшими их работниками транспортной милиции, в результате чего процесс изъятия чемодана с долларами растянулся на полчаса. Семеро избитых до синевы мусоров были сброшены вниз по эскалатору станции метро «Балтийская», а к запершимся в помещении отдела остальным вокзальным стражам порядка полетели гранаты со слезоточивым газом, отобранные у удачно проходившего мимо патруля ОМОН. Надсадно кашлявшие менты пробками выскочили на свежий воздух, где были встречены радостным Гугуцэ с пятиметровой доской в руках…
Рыбаков втянул носом аромат запеченых креветок, принесенных симпатичной официанткой, и взял вилку.
– Кстати, – раскрасневшийся от грога Клюгенштейн повернулся к Денису. – Мы с Пашкой тут намедни Лиходея видели…
– И что? – Рыбаков окунул первую креветку в пиалу с розовым соусом.
– Он еще должен остался, – напомнил Глюк. – Надо бы, блин, поднаехать.
– Высоковато он сидит, – поморщился Игорь Борцов. – Теракт впаять могут.
– Не впаяют, – Денис отломил кусок лаваша. – Есть у меня одна мыслишка…
ГЛАВА 8 СОК СОСИ, ЧИТАЙ ГАЗЕТУ, ПРОКУРОРОМ СТАНЕШЬ К ЛЕТУ…
"Когда я волнуюсь – я потею.
Когда я потею – я пахну.
Когда я пахну – меня моют.
Когда меня моют – я волнуюсь…"
Из монолога восточноевропейской овчарки
Рыбаков неспешно прошелся от входа в Зоологический музей до широченной парадной лестницы здания Биржи, хмыкнул, когда мимо него по направлению к Менделеевской линии пронесся переполненный троллейбус с огромной алой надписью «Эмиграция в Канаду!» на синем борте, и присел на расстеленную газету между Вазелинычем и Телепузом.
– Вон Подмышкин, – Молодцов ткнул пальцем в человечка, натягивавшего на себя ярко-оранжевый спасательный жилет.
