Я очень сильно сомневался в том, что через такие стены, при закрытых дверях обеих квартир, миссис Ландерс смогла бы услышать ссору между Пел и Джо. Я сказал мистеру Кендаллу, что по моему мнению Ландерс была подкуплена. И я предложил провести экспертизу на предмет звукопроницаемости стен. Кендалл сказал мне на это, чтобы я занимался своими делами, что этим вопросом он займется сам.
Лу сжала мне пальцами плечи.
– Ну, вспомнил?
– Да, и в самом деле, – ответил я. – Мамаша Ландерс соврала. Ей заплатили за то, чтобы она дала такие показания. Теперь я припоминаю, что именно я сказал Мантину. Я ему сказал, что она, по-видимому, готова сделать за деньги все, что угодно. И что, если я ей предложу штук десять за то, что она скажет, кто ее подкупил и толкнул на клятвопреступление, она будет бесконечно счастлива, выдаст этого типа и откажется от своих прежних показаний.
Лу открыла дверь.
– Отлично. Пошли!
– Куда?
– Переговорим с миссис Ландерс.
– А в это время Кендалл...
Лу оборвала меня.
– Ты знаешь, где его искать? Ты знаешь, куда он увез твою жену?
– Нет, – вынужден был признать я.
– Тогда начинай с самого начала. Если мы сможем его найти и представить ему доказательства того, о чем ты только что говорил, я думаю мистер Кэйд Кайфер будет очень счастлив помочь нам разыскать Кендалла.
– Да, конечно. Но есть одна неприятность.
– Что еще?
– Если я не ошибаюсь, Ландерс – гурманка. Однако десяти тысяч долларов у меня уже нет.
Лу прикусила губу.
– Да, это, конечно, проблема. Но на месте будет видней.
Я прошел за ней следом до лифта, стараясь не смотреть на колыхание бедер впереди. Хотя мне и было дурно от беспокойства за Мэй, я оставался восприимчивым к чему-то такому, что имела Лу. Какой-то жар, пламя, лихорадка! Я сам себе был неприятен.
Ох уж, эти мужчины!
Пальмы в холле были такими же убогими. Не добавилось и лампочек в люстре с хрустальными подвесками. Ночной портье продолжал изучение результатов собачьих бегов. Туристы продолжали писать почтовые открытки. Коммивояжеры по-прежнему сидели, развалившись, в своих креслах.
Когда мы проходили мимо них, один из коммивояжеров поднял голову и улыбнулся:
– Добрый вечер, Лу.
Лу его сразу не признала.
– А, добрый вечер, – после небольшой паузы ответила она, не останавливаясь.
На улице усилился ветер. Он по-прежнему раскачивал верхушки пальм и гонял по улицам их сухие опавшие ветви.
– Кажется, у нас сейчас будут неприятности, – сказала Лу, садясь в «Форд».
