Я похолодел. Если он начнет спрашивать Бесс, она расскажет о поездке в Чикаго. Я оказался в западне.
— Ладно, подожду еще. Ну так как же всетаки вы поранили палец?
В голосе Ганта сквозило удовлетворение, словно он уже полностью овладел ситуацией. Он тоже нервничал, видно было, что он всетаки чемто недоволен.
— Я прищемил его дверцей машины.
— "Дверцей машины", — передразнил Гант и, повернувшись, продолжил свой путь, бормоча чтото под нос. Я глядел ему вслед с ощущением волной безысходности. Когда Гант придет к Бесс и начнет задавать вопросы — что она подумает? Если у инспектора на самом деле есть какието улики против меня, я окажусь в ловушке. В этом я не сомневался. И ничем не мог доказать свою невиновность. Я чувствовал, что Гант выигрывает, преимущество было явно на его стороне. Все, что я мог сказать, я уже сказал. Остальное полицейским неизвестно. И я не открою больше рта. Может, тогда Гант поверит в мою непричастность и оставит меня в покое. А пока он считает меня виновным в этих убийствах. Я углубился в парк в поисках инспектора.
Вот так. Вивьен мертва. А теперь и Тис. Мне захотелось домой. Но тут я вспомнил, что Радан сейчас в мотеле, и покрылся холодным потом от страха, представив себе, на что он способен. Нужно срочно ехать домой...
— Николс, может, вы всетаки откроете мне свои мысли? — осторожно, спросил Гант.
— Послушайте, если б я мог вам помочь, я бы с радостью это сделал. Вы полагаете, будто мне многое известно, но на самом деле это не так. Я больше ничего не знаю. Правда! Какой мне смысл чинить вам препятствия?
Гант подошел к полицейскому, стоявшему шагах в десяти от него.
— Пит, проводите мистера Николса в мотель.
— Послушайте, инспектор, — я взял Ганта за руку. — Вы не ответили на мой вопрос.
Лейтенант усмехнулся и, резко повернувшись, пошел по парку к тому месту, где ярко светили прожекторы.
— Поехали, мистер Николс, — голос полицейского вывел меня из оцепления.
— Да, да...
Я грустно посмотрел перед собой и увидел залив, окруженный невысокими постройками, казавшимися в предрассветной дымке белосерыми. Горизонт начинал светлеть.
* * *
Я буквально влетел в комнату, хотя понимал, что, если Гант оставил в мотеле своих людей, Радан ничего предпринимать не станет. Жена лежала на кровати с закрытыми глазами, но не спала. Сквозь шторы пробивался тусклый свет начинающегося дня. Она тут же приподнялась на постели, даже не взглянув на меня. Ее золотистые волосы были спутаны, но выглядела она как всегда прелестно.
