Что за планы? Я даже не хотел думать об этом, все было и так ясно, как Божий день. Он просто убьет меня. Хотя... Ведь ему нужны деньги, а он не знает, где они и у кого. Никогда в жизни мне не было так страшно. Что сейчас делает Гант? Приедет ли он в течение дня? Я вернулся в мотель и плюхнулся в кресло. Появилась жена, мельком глянула на меня и снова ушла. Мне уже стало безразлично, что она обо мне думает. Я встал и подошел к зеркалу. Да... На меня смотрел какойто незнакомый уставший изможденный человек. Я чувствовал себя абсолютно опустошенным и разбитым, мне некуда больше идти и я ничего не могу поделать. Будь, что будет... Единственное, что мне остается — ждать. Вся моя прежняя жизнь была непрерывной борьбой, но еще ни разу я не оказывался в столь безвыходном, смертельно опасном положении. Сейчас у меня в руках находится такое, что я не вправе потерять. Сейчас... А потом?
Когда Бесс подошла ко мне, я все еще неподвижно сидел в кресле, ожидая чегото скверного. Я не знал, что еще мне придется испытать. Какой еще номер выкинет постоялец из седьмого коттеджа? А, к черту все... Вернется Гант, может, я буду в безопасности. И стану бороться, хотя снова придется бессовестно врать. Но надо встряхнуться... А то... Иной раз вранье помогает.
Взгляд Бесс был грустным, однако я пока не мог прочесть в нем ничего определенного. Но откуда такая печаль в ее глазах?
— Рой, иди поешь чтонибудь. У тебя такой ужасный вид... Ужин готов.
— Спасибо, дорогая.
Я пришел на кухню, устало опустился на стул и уставился в тарелку. Аппетит пропал. В желудке стоял какойто ком, и я никак не мог от него избавиться.
— Поешь хоть немного, Рой. Что с тобой? Почему ты такой бледный?
— Ничего. Просто взгрустнулось...
На самом деле у меня появилось жгучее желание выскочить изза стола, ворваться в седьмой коттедж, вцепиться в глотку Радана и бить, бить, пока он не испустит дух. Бить его, проклятого...
Но я еще был не готов к такому поступку. У человека иной раз возникает какоето неопределенное ощущение, когда хочется сделать чтото решительное, но непонятные силы удерживают его.
Должен же когданибудь кончиться этот кошмар! Я чувствовал себя, как узник перед пытками, как человек перед приближением бури, когда на горизонте появляется черная туча, вотвот загрохочет гром и разразится страшная гроза. Но пока все было спокойно, царила мертвая тишина...
Было четыре часа утра. Ночь шла на убыль, когда ктото сильно постучал в дверь. Я приподнялся на кровати и прислушался. Стук повторился. Я не мог произнести ни слова.
