— Здравствуй, дядя, — сказал Собакин, стараясь рассмотреть в темноте его лицо. — Чей это хутор?
— Казака Ивана Ивановича Заворыкина будет…
— А до села далече?
Сторож помолчал и тихо, в сторону, ответил:
— Далече, — словно не знал, какие тут села бывают, одна степь.
— А нельзя ли переночевать у вас? Спроси хозяина, чай, не легли еще?
— Легли, — уныло ответил сторож, — давно полегли.
— Так как же?
— Спрошу, ты погоди тут. — И он ушел.
А немного спустя зажегся свет в трех окнах, и подошедший сторож взял лошадь под уздцы, промолвив:
— Просят заехать.
Собакин прошел через сени, мимо сундуков, крытых коврами, в горницу, где пахло шалфеем, полынью — домашнее средство от блох — и кожей.
По стенам висели седла, уздечки, нагайки, и в красном углу стоял темный большой образ.
«Неловко, — подумал Собакин, — затесался ночью».
Из боковушки, гладя бороду, вышел высокий и костлявый старик — Заворыкин. Синий чекмень его перетянут был узким ремнем, ворот ситцевой рубахи расстегнут.
Собакин назвал себя.
— Милости просим, — густым басом приветствовал Заворыкин, — гостю всегда рады.
В свете лампы лицо его, обтянутое желтой кожей, узкий и прямой нос и темные глаза представлялись такими, какие писали на раскольничьих образах.
— Прошу садиться, куда путь держите? В Уральск… Так… — пробасил Заворыкин, кивнул и провел ладонью вниз и вверх по лицу. — На ярмарку много коней нагнали сегодня, не в пример прочим годам.
Босая девка внесла самовар, закуску и водку.
Стесняясь и все еще не зная, как держаться, выпил Собакин водки и, должно быть с усталости, сразу захмелел и рассказал, зачем едет в Уральск — всю историю до конца.
— Из-под земли, а достану Волшебника, — разгорячась, окончил он.
Заворыкин слушал, не поднимая глаз, нахмурясь, а когда Собакин окончил, постучал пальцами и сказал:
— Я так полагаю, — ехать вам туда незачем.
— Почему? — Убьют.
— То есть как убьют?
— Мой совет — вернуться домой, жеребца наживете еще, а жизни из-за скотины лишаться не стоит.
— Поймите, мне не жеребец дорог, а добиться своего.
— Понимаю. Молоды вы, господин Собакин, хороший барин, а разума в вас настоящего нет. Приехали вы ко мне, меня не знаете и рассказываете всю эту историю, а жеребец-то ваш, может быть, у меня. А? Для примера я говорю. Ну, вот после этого я себя позорить не дам. У нас в степи законы не писаны, колодцы глубокие, — бросил туда человека, землицей засыпал, и пропал человек. Да вы не пугайтесь, для примера говорю, бывали такие случаи, бывали. У нас в степи казак на сорока тысячах десятинах — царь, не только в чем другом, в жизни людской волен.
