— А знаешь ли ты, что в прошлом году она была на нашем месте? — спросил Алекс.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Была таким же стажёром, как и мы, вот что. И по-видимому, не слишком хорошим. После завершения программы она так и не получила назначения в банк и заделалась координатором курсов. Ходит слушок, что таким образом она пытается добиться расположения Калхауна и с его помощью получить-таки заветное местечко.
— Господи!.. — простонал Дункан. — А если и со мной случится что-нибудь в этом роде? Я этого не перенесу.
Все разом замолчали, подумав о том, что безжалостная судьба, возможно, в эту самую минуту выносит свой окончательный приговор, решая, кто из них окончит курсы, а кто станет аутсайдером.
— Вообще-то, — произнёс Алекс, — большинство стажёров курсы, конечно, окончат. У них есть необходимое образование и опыт работы. Хотя, должен признать, программа здесь действительно трудная.
— Это ты мне говоришь? — удивился Дункан.
— Нет, правда, с программой у них перебор, — сказал Крис, радуясь, что его затаённые мысли высказал другой человек. — Не успеваешь въехать в одну теорию, как на тебя сразу обрушивают две новые.
— Слушайте, парни! Может, нам собраться вместе и попытаться общими усилиями решить сегодняшнее задание? — сказал Алекс, мельком глянув на Эрика, который утвердительно кивнул.
— По мне, мысль неплохая, — быстро сказал Крис.
— Голосую «за» обеими руками, — сказал Дункан.
— Я тоже готов к вам присоединиться, — произнёс Йен.
— А женщин, которые носят брюки, к вам пускают? — спросила Ленка.
— Далеко не всегда, — ухмыльнулся Алекс. — Но для тебя мы сделаем исключение.
Эрик и Алекс снимали квартиру в дальнем конце Вест-Сайда. Она была просторная, но находилась в крайне запущенном состоянии. Владелец оказался скрягой и не собирался тратиться на ремонт. Более всего, однако, гостей поразили стены апартаментов.
По стенам здесь были развешаны огромные полотна с изображением нефтеперегонных заводов в разрезе и процессов рафинирования нефти на разных стадиях. Яркий свет висевших под потолком галогеновых ламп, высвечивавший хитросплетения трубопроводов на полотнах, придавал жилищу американских стажёров вид небольшой художественной галереи с уклоном в сторону конструктивизма. Как ни странно, полотна комнату не портили, а придавали ей своеобразную привлекательность.
— Просто удивительно, — сказала Ленка. — Кто все это нарисовал?
— Я, — сказал Алекс.
— Ты? — удивлённо протянула Ленка, глядя на Алекса. — Вот уж не подумала бы, что ты художник.
