Биржевой дьявол - Майкл Ридпат

Приношу искреннюю благодарность всем бразильцам, живущим в Лондоне и Бразилии, не пожалевшим времени, слов и сил, чтобы рассказать мне о своей стране и своем народе.

Теплые слова хочется сказать Жайми Бернардесу из издательства Nordica, радушному хозяину и прекрасному экскурсоводу; Марии-Силвии Маркес, бывшей главе казначейства Рио-де-Жанейро; Луису-Сезару Фернандесу, председателю Банка Pactual; Жоржи Маману, администратору фавелы Росинья; Хекелю Рапосо, консультанту по вопросам безопасности; Педру Паулу-ди-Кампосу, управляющему директору компании Oppenheimer (Сан-Паулу), а также Алану и Стефани Уокер.

Кроме того, хочу выразить огромную признательность за долготерпение Айдану Фрейне и его коллегам из отдела развивающихся рынков ведущего инвестиционного рынка США и мира Salomon Brothers, Inc. Отдельное спасибо — Филу Кавендишу за его неоценимую помощь.

Человек, сидевший напротив и спокойно рассматривавший меня сквозь клубы сигаретного дыма, контролировал финансовое будущее целого континента. И, что еще важнее, мое тоже.

— Спасибо, что зашли, Ник, — сказал он. — Джейми много рассказывал о вас. Много хорошего.

Глубокий голос, четкая дикция и британский акцент с едва различимой примесью южноамериканского.

— Он много рассказывал и о вас.

Это было правдой. На прошлой неделе Джейми подробно познакомил меня с биографией Рикарду Росса. Его отец был англо-аргентинцем, мать — венесуэлкой, а воспитывался он в частной школе в Англии. Десять лет работал в Dekker Ward, превратив фирму из третьесортной лондонской брокерской конторы в главного игрока на латиноамериканских рынках облигаций. Элитная компания Росса Emerging Markets Group стала предметом зависти трейдеров и брокеров в Лондоне и Нью-Йорке, а Джейми считал, что Рикарду вот-вот станет одной из самых значительных фигур финансового мира.

И теперь этот человек решал, брать меня на работу или нет.

Выглядел он впечатляюще. Рубашка в полоску с монограммой, изящные золотые запонки, безукоризненно уложенные густые темные волосы. Плюс толика неформальности: узел французского шелкового галстука повязан на четверть дюйма ниже расстегнутой верхней пуговицы, а рукава закатаны ровно настолько, чтобы видны были плоские, как бумага, швейцарские часы.

— Чашечку кофе? — спросил он.

— С удовольствием.

Мы сидели в тесной рабочей комнате для совещаний в застекленном уголке операционного зала. Он протянул руку к телефону, стоявшему на небольшом круглом столике, и нажал кнопку.