— Менк, пойми: всем командует регент. Только это дело может спасти наши шеи. И он говорит, что дело надо сделать тебе, поскольку этот парень сбежал из Бленца по твоей небрежности.
В дальнем углу комнаты скорчилась жалкая, дрожащая от страха фигура. Услышав слова Коблича, она поднялась на ноги. Это был король.
— Сжальтесь! Пощадите меня! — выкрикнул он. — Не убивайте! Я уеду далеко-далеко, где никто не узнает, что я жив, а вы скажите Питеру, что я умер. Скажите ему что угодно, только оставьте меня в живых. О, зачем только я слушал этого проклятого дурака, который соблазнял меня мыслями о возвращении короны! Они принесли мне одно страдание. Корона стала для меня смертным приговором.
— А почему бы нам и вправду его не отпустить? — предложил солдат, молчавший до этого. — Если мы не убьем его, нас не смогут повесить за убийство.
— Не будьте так уверены, — возразил Менк. — Если он уедет и никогда больше не вернется, чем мы докажем, что не убивали его, если нас станут обвинять в убийстве? А если мы его отпустим, а потом он вдруг вернется и взойдет на трон, то обязательно позаботится, чтобы нас повесили за предательство. Самое безопасное — вознести его туда, откуда он не вернется, чтобы угрожать нам. Я сделаю это по приказу Питера, и пусть кровь короля будет на руках Питера — я подчиняюсь приказу господина. Вы двое будете свидетелями, что я сделал это собственными руками.
С этими словами капитан Эрнст Менк обнажил шпагу и шагнул к королю — но так и не прикоснулся к монарху. Душераздирающий крик несчастного короля почти заглушил другой звук, раздавшийся в заброшенной комнате. Этот звук был грохотом выстрела. Менк повалился вперед, неуклюже взмахнув руками, и упал к ногам Леопольда. Король со стоном отпрянул от тела, коснувшегося его башмаков, поскольку этот человек вызывал у него суеверный ужас. В центре комнаты стояли два человека, и события развивались с пугающей быстротой.
Все, что он впоследствии смог вспомнить, было искаженное страхом лицо Коблича, промчавшегося мимо него к двери в противоположном конце комнаты, и пустые глаза мертвого солдата, который имел глупость достать револьвер.
Внутри кафедрального собора царило возбуждение. Оставалось две минуты до полудня, и при этом никакого короля, претендующего на корону, пока не было видно. Слухи порождали сумятицу. Кто-то слышал, как камергер короля доложил принцу фон дер Танну, что церемониймейстер, зайдя поторопить монарха на коронацию, обнаружил королевские покои пустыми. Другой видел Бутцова и двух незнакомцев, которые галопом промчались по городу. Третий рассказывал о каком-то старике, который приходил к королю со срочным сообщением.
