— Какой результат? — спросил Барни.
— Было решено, что стороны прекращают боевые действия и принцу Питеру будет предоставлена возможность предъявить доказательства, что Ваше Величество — самозванец. Если он в состоянии это сделать и полностью удовлетворит большинство представителей старой аристократии, мы согласимся признать его возвращение на должность регента.
На мгновение воцарилась глубокая тишина. Многие придворные опустили глаза вниз или отвернулись.
Барни чуть улыбнулся и поглядел на людей Питера, явившихся разоблачить его. Он знал, каков будет их вердикт, но знал и то, что если хочет сохранить трон для Леопольда, то сделает это любой ценой, пока Леопольда не найдут. Сейчас войска прочесывали леса от Луштадта до замка Бленц в поисках Менка и Коблича. Если «все, причастные к похищению», как говорилось в приказе, будут обнаружены в срок, то на коронации в полдень он с уверенностью сможет предъявить пропавшего короля его подданным.
Барни посмотрел прямо в глаза фон дер Танну.
— Вы сообщили нам мнение других, принц Людвиг, — проговорил он. — Сейчас же вы можете высказать свое суждение по данному вопросу.
— Я склоняюсь на сторону большинства, — ответил старый принц. — Но я видел вас в сражении под огнем противника. Даже если вы не король, то ради всей страны вы обязаны быть им.
— Он — не Леопольд, — заявил один из офицеров, пришедших из лагеря Питера. — Я был комендантом Бленца три года и так же хорошо знаю лицо короля, как если бы он был моим собственным братом.
— Нет, — закричали сразу несколько других свидетелей, — этот человек не король!
Несколько знатных аристократов сразу же отошли в сторону от Барни. Другие вопросительно поглядывали на него.
Бутцов шагнул к Барни. Было заметно, что солдаты и даже офицеры королевской конницы, которых американец вел в атаку на батареи в лесу, склонны примкнуть к нему. Лейтенант отметил этот факт.
— Если вас удовлетворяют слова слуг предателя и будущего цареубийцы, — воскликнул он, — то меня нет. Не было предъявлено никаких аргументов, что этот человек не король. Что же касается лично меня, то для меня он — король, и я не буду более преданно служить кому-то другому только из-за его титула. Если Питер Бленц имеет более веские доказательства смерти Леопольда Лутского, чем голословные заявления своих приспешников, — пусть он представит их сегодня до полудня, ибо в полдень в кафедральном соборе Луштадта корона будет возложена на голову короля. И я молюсь Господу Богу, чтобы им оказался тот человек, который сегодня вел нас в бой!
