– Меня отдадут под трибунал… меня выгонят к черту.
– Дурак ты! Ну, выгонят… ну и что? Зато живой останешься! – говорил Гурон. Он был противен сам себе, но обстоятельства не оставляли ему выбора. – Думай, Пьер, думай… ты отличный парень, но я просто вынужден буду прострелить тебе ногу. Куда ты без ноги?
Пьер затравленно посмотрел на Гурона и запустил двигатель.
* * *
"Супер Фрелон" шел над ночным морем, прижимался к воде. Лопасти рубили воздух, пилот ругался, орал на Гурона:
– Как я сяду? Как, скажи, идиот, я посажу машину? Где?
– Посадишь, – отвечал Гурон. – Скоро рассвет.
– Идиот! Крейзи! А если нас собьют?
– Не собьют. Низко идем.
– Ты думаешь, нас не видят… еще и как видят. Над Адриатикой круглосуточно патрулируют АВАКСы.
– А при чем здесь АВАКСы? – спросил Гурон, но Пьер ничего ему не ответил.
Вертолет шел на юг, слева, на югославском берегу, мелькали огоньки поселков и городов. Пилот сильно нервничал, и это было очень плохо – ему еще предстояло посадить машину. Ночью. В незнакомых условиях и без помощи с земли. Да еще и на чужой территории.
– Сядем, – уверенно повторил Гурон. – Скоро рассветет.
Садились жестко, пилот матерился. Испуганно молчала проснувшаяся Анфиса.
– Выметайтесь быстрее, – закричал Пьер. Гурон протянул ему руку, но Пьер крикнул: – Да пошел ты!
Гурон пожал плечами: ну, мол, извини. Он выпрыгнул из вертолета, помог Анфисе. "Супер Фрелон" сразу же взлетел, выключил фары, пошел в сторону моря. Анфиса спросила:
– Где мы находимся, Коля?
Говорить правду не хотелось… вполне можно было бы придумать какую-нибудь отговорку… но ведь рано или поздно все равно придется сказать правду. Он сказал:
– Мы в Югославии, девочка.
Она отшатнулась. Она отшатнулась и произнесла: нет… нет, нет… нет!
– Успокойся. Успокойся, Анфиса. Я все тебе сейчас объясню.
– Нет! – повторила она. Гурон взял женщину за плечи, встряхнул.
– Слушай, что я тебе скажу. Во-первых, у нас не было другого выхода. Во-вторых, Югославия – самый подходящий для нас с тобой вариант. Здесь идет война, здесь преобладает славянское население и здесь, в конце концов, воюют полторы тысячи наших…
– Каких наших, Коля? Каких, к чертовой матери, наших? – перебила она Гурона жалобно и агрессивно одновременно.
– На стороне сербов воюют полторы тысячи наших офицеров… ты просекла: наших, советских офицеров. Это тебе не чинуши из посольства. Они нам обязательно помогут. Главное – найти их. И мы обязательно их найдем.
Анфиса села на траву и заплакала. Гурон опустился рядом с ней.
