- Не согласен, - решительно объявил Граве. - Не могу признать, что мы ничего не сделали для устранения опасности. Да вот хотя бы: супруг доктора, господин Рикс, человек у нас весьма уважаемый и не раз оказывавший стране услуги, не получил разрешения правительства на создание тут, у нас, какого-то своего предприятия - оно оказалось неэкологичным, и парламент… Впрочем, доктор наверняка знает все это значительно лучше меня.
- Ничего я не знаю, - сказала Ева, нахмурившись, - и не желаю знать, мы занимаемся каждый своими делами… Видите, мы снова пришли к разговору о смерти; однако это будет уже не падение с высоты, это будет рак, и та его форма, которую излечивает только нож. Рак - это не только Лестер, это и мы с вами, Граве, и еще миллионы умных, образованных, деятельных людей. Мы упустили миг, когда цивилизация из доброкачественной начала перерождаться в раковую.
- Вот именно, - подхватил Милов. - А ведь если больной понял, что у него - скверная опухоль, и хирурга нет - он согласится, чтобы ее хоть топором удалили, и пусть это сделает хоть дровосек - иначе смерть… И вот процесс понимания этого шел достаточно давно, и ему помогали - журналисты, парламентарии, гуманисты, проповедники…
- Уж лучше бы они молчали, - вздохнул Граве. - Конечно, свобода печати - великая вещь, однако порой…
- Наоборот: надо было договаривать до конца. Кричать: рак не проходит от аспирина! Мы гуманно предупреждаем каждого курильщика: гляди, парень, наживешь себе рак легких! Но курить не запрещаем: насилие над личностью, да и все же доходная статья… Точно так же пытались предупредить человечество - но никто не попытался что-то сделать всерьез. Очищение? Но сигарета с фильтром не становится безвредной, верно? Курильщик скажет вам: бросить трудно, привычка, потребность… Так же и человечество: оно привыкло, у него есть потребность во всем, что дает современная цивилизация. Но ведь и наркотик становится потребностью! Так что если в результате начинаются серьезные осложнения или, как теперь любят говорить, непредсказуемые события - хотя на самом деле они легко предсказуемы, - то единственное, что можно сделать, это выбрать: на чьей ты стороне.
- Как легко рассуждать, господин Милф, - сказал Граве холодно, - когда горит дом соседа… Интересно, а что бы вы сделали, происходи это у вас дома?
- Я был бы с теми, кто за жизнь, - сказал Милов, - жизнь ценой комфорта, а не наоборот. Я не из самоубийц. И думаю - вы, господин Граве, тоже. Хотя - вы ведь не верите, что здесь, у вас, может происходить что-то серьезное…
