Неизвестно, как выпуталась бы Кончетта Джарцоне из подобной переделки, если б ей не подвернулся увесистый – не меньше трех кило – дверной засов с медным набалдашником в форме шара. С быстротой молнии она нагнулась и в следующую секунду запустила тяжелым засовом прямо в физиономию врагу, угодив точно в левый глаз. Свет на мгновение померк для Аманцио Берзаги, и он выпустил ее ногу.
Кончетта Джарцоне, теперь уже совершенно стряхнувшая сонное оцепенение, посмотрела на распростертого перед ней старика с залитым кровью лицом и опрометью кинулась в спальню. Там на тумбочке стоял телефон. Она поспешно набрала номер.
– Его нет, – ответили ей.
Набрала другой.
– Его нет.
Еще, еще один – безрезультатно. Наконец под рев музыкального автомата в трубке послышалось:
– Минутку.
– Франко, Франко, сюда пришел отец Донателлы, кто-то ему все рассказал, я его оглушила, но мне страшно... Что делать, Франко?!
На другом конце провода раздался решительный мужской голос:
– Отключи его понадежней, чтоб лежал смирно, пока я не приеду. Жди.
Кончеттина сбросила с себя изодранный пеньюар, вмиг оделась, вышла из спальни и столкнулась лицом к лицу с окровавленным отцом Донателлы.
Она даже не успела как следует испугаться, потому что огромный волосатый кулак человека хотя и старого, но в свое время управлявшего грузовиками, у которых один руль около метра в поперечнике, опустился ей на голову с такой силой, что она, сдавленно вскрикнув, отлетела к стенке и мешком рухнула на пол.
Аманцио Берзаги не без труда наклонился, ухватил ее за волосы, собранные в конский хвостик (эта старая шлюха ходила с хвостиком, точно двенадцатилетняя школьница), и оттащил в ванную, оставляя за собой следы своей крови, сочившейся из левого глаза, и крови гиены, стекавшей из разбитого носа. Ему стоило немалых усилий одной рукой погрузить бездыханное тело в ванну (другую он зажал между ног, чтобы хоть немного унять боль в паху). Пустив холодную воду, старик стал ждать, когда хищница очнется.
Вода постепенно окрашивалась в розовый цвет и поднималась все выше; вскоре девчачий хвостик заколыхался на поверхности. Аманцио Берзаги ухватил ее за этот хвостик и хорошенько встряхнул, как полощут белье. Кончетта содрогнулась и открыла глаза: она была в пальто, в сапожках и крепко держала в руке сумочку.
– М-мне холодно.
Аманцио Берзаги встал около ванны на колени и приблизил окровавленное лицо с подбитым глазом к окровавленному лицу с расквашенным носом.
