— Возможно, и сейчас всё, что происходит, это не более, чем их самозащита.
— Нет, не думаю. Мне кажется, они просто надеются, что мы внесём свой вклад позже, когда возмужаем.
Ариэль безнадёжно вздохнула.
— Момы сказали нам всё, что могли, — продолжал убеждать её Мартин, — Всё, что мы должны знать. Без них мы никогда не сможем отомстить за Землю. Ты же понимаешь все это. У нас нет причин ненавидеть момов.
— Я не испытываю к ним ненависти, — сказала Ариэль.
— У нас куча работы. Нам надо многое обдумать и принять решение. Я бы хотел, чтобы мы все были вместе.
— О, я не хочу никого разочаровывать.
— Пожалуйста, не думай больше о самоубийстве. Это глупо.
Прищурившись, Ариэль посмотрела прямо в глаза Мартину:
— А вот это моё личное дело. Не трогай этого.
— Я и не собираюсь, — мягко произнёс Мартин. Его гнев улетучился, появилось глубокое понимание того, куда они идут, что собираются делать. — Ты будешь заниматься только тем, чем захочешь.
— Мартин, откуда нам знать, как многое мы потеряли? — вырвался у Ариэли вопрос, кажется, неожиданный и для неё самой.
Мартин кивнул, он не мог с ней не согласиться:
— Да, ты права. У нас никогда не существовало возможности быть людьми, а ещё меньше — детьми. Мы очень далеко от своего дома. Можно сказать, что его больше не существует. Но мы не повзрослеем, пока не выполним свою миссию. Но даже после этого нам не следует возвращаться в Солнечную систему, к моменту нашего возвращения там пройдут уже тысячи лет. Мы будем там чужими. И это не только твоя, это наша общая судьба. Мы должны держаться вместе.
Ариэль казалась испуганной.
Каким бесчувственным и слепым монстром, должно быть, кажусь я ей…
— Мы уже никогда не будем детьми, — продолжал Мартин, — Но надо жить, Ариэль. И не надо мне угрожать. Мы не хотим никого терять.
— Но почему момы сами не остановят тех, кто сотворил все это? — с надрывом произнесла Ариэль.
Мартин пожал плечами:
— Они не хотят превращать нас в скотину, или в зверей из клеток зоопарка. Может быть, поэтому, я не знаю… Они предоставляют нам столько свободы, сколько могут. Даже в свободе умереть не отказывают.
— Все это очень грустно, — прошептала Ариэль, глядя куда-то мимо Мартина. — Ну, ладно, все, пока!
Мартин с трудом проглотил слюну:
— Я…
— Пожалуйста, уйди.
Мартин резко вскочил, оттолкнулся от стены, затем от трубопровода, снова от стены, потом, переведя дыхание, он вызвал лестничное поле и направился ко второму дому-шару, где жил Вильям.
